До этого за Кристу никто никогда не заступался. Обычно девушка старалась либо избежать конфликта, либо уйти от него, если тот, все же, начинался. Уйти по-английски, сбежать, пропасть с горизонта. Но её пасынок не такой. Он давил в конфликте, пока не ломал противника, и сегодня противником оказался Крис.

«Подонок» — сипела она себе под нос, глядя на забрызганный кровью ковер. Вновь тело охватывал страх за парня. В ушах гремел пульс.

Через пару минут входная дверь вновь скрипнула, и темный силуэт Нила появился в коридоре. Затем, она тут же захлопнулась, следом послышался то ли вздох, то ли смешок.

— Твой любовник станет достойным украшением мусорного бака. — Рычал тот, затем тут же выдохнул и разжал кулаки. — Он ничего тебе не повредил? Ты в порядке? Тебя отвезти в… больницу? Не знаю, куда возят вампиров в таких случаях. У вас есть подпольные больницы, или типа того?

— Милый. — Прошептала Ллейст, затем тут же бросилась с объятиями на воспитанника, правда тот перехватил её руки в воздухе. Остановил, и отвел свое лицо в сторону, оно тут же скрылось за волосами.

— Не надо. Объятий. — Голос вновь переходил на рык, правда в этот раз рефлекторно. — Не надо меня трогать.

Она проглотила ком и отступила назад. До сегодняшнего дня Нил обнимал её, даже искал повод, чтоб это сделать, но теперь, видно, все будет иначе.

— Отоспись сегодня. Отдохни. Приди в норму. — Глухо продолжал он. — И не пускай больше отбитых дегенератов на свой порог. Это мой тебе… дружеский совет.

Криста кивнула. Отчего-то все внутри снова охватывал страх, только в этот раз какой-то другой. Страх… который вызывал любимый человек, стоя перед ней. Милый добрый мальчик… саркастичный молодой мужчина с невероятной агрессией и силой, которой от него просто фонило. Словно до этого он сдерживал себя, улыбался, кивал, а сейчас все это в одночасье рассеялось, превратилось в мираж. Осознание не помещалось в голове.

— Милый, я люблю тебя. — Зачем-то сказала Криста, пытаясь разглядеть в темноте коридора его взгляд. — Все хорошо… все же хорошо, так?

— Конечно. — С ехидной улыбкой сказал Нил и тут же прикрыл глаза. — Отдыхай, не думай обо мне, все кончилось. Тебя никто… больше не обидит. Я обещаю.

Она все еще не могла до конца понять, что случилось. Что… произошло. На ватных ногах прошла в комнату, наплевав на пятна на ковре, упала на свой диван, уткнувшись носом в подушку. Ллейст прижала её к своему лицу, слезы лились сами собой. Парень что-то делал на кухне, иногда гремела посуда.

Красная коробочка с кольцом по-прежнему натягивала ткань кармана старых джинсов. Раз за разом по телу проходил холод паники, который не получалось унять. День рождения пасынка прошел просто ужасно, оттого ощущались только вина и стыд.

Вина, стыд и боль.

В какой-то момент голову все же накрыл тяжелый, могильный сон, который совсем не восстанавливал силы, но словно перематывал время. Заставлял пережить минуты, которые вообще не должны были случиться. Заставлял… немного перезагрузить осознание реальности. Сквозь сон Криста слышала какой-то шорох, но сил подняться больше не было.

И сердце вновь предательски сжалось, когда чужие руки поправили ей одеяло. Даже после всего. Даже сквозь сон.

* * *

Вампирше не так часто доводилось спать ночью. Когда она просыпалась, и видела за окном свет, то выпадала в осадок, оттого что нужно все равно сидеть дома и ждать ночи. Убийственная особенность её бессмертия — невозможность видеть солнечные лучи. Стоять под ними, прогуливаться по парку в солнечный день, это можно было прировнять к самоубийству. Ощущения от такой прогулки были бы сродни чудовищному ожогу от кипятка, и, скорее всего, пережить бы её не удалось.

Она медленно поднялась с кровати, затем сунула босые ноги в мягкие смешные тапочки с кошачьими мордами. Ллейст очень любила кошек, и не заводила их только потому, что не так уж и часто бывала дома, как и юный трудоголик Нил. Животное бы попросту заскучало, возможно, впало бы в депрессию от одиночества. А быть плохой хозяйкой, на ряду с незримым клеймом плохой опекунши не очень-то хотелось.

Криста неловко осмотрелась по сторонам, и тут же сдвинула брови.

Что-то поменялось. Правда, что конкретно, она не могла уловить, но что-то определенно поменялось. Плюс ко всему, парня не было, и этот странный факт заставлял рефлекторно сжать кулаки. Куда он делся в такую рань?

«Нил?» — неловко позвала Ллейст, вновь осматривая все вокруг, а отвечала ей лишь тишина холодных старых стен. Его правда не было. Куда-то делся.

Она прошла на кухню, хотя ноги опять становились мягкими от волнения. Перед глазами проносились жуткие воспоминания предыдущего дня, как немое кино, как плохое видео с низкой частотой кадров в замедленной съемке. От этих воспоминаний подкатывала нервная тошнота, руки начинали дрожать.

Пустая кухня. Задвинутые шторы, сквозь которые все равно пробивался дневной свет, которого девушка так избегала. На старом, как мир, столе с очередной уродливой скатертью лежал тетрадный лист с запиской, сделанной быстрым, но очень аккуратным почерком с сильным наклоном. Криста взяла записку, затем непонимающе поднесла её к лицу.

«Откроешь свою тумбочку, найдешь в ней план города. Красными крестами обозначены ветклиники, отходы из которых выносят каждый день, и оставляют во дворе до утра до приезда уборщиков. Синими — ветклиники, отходы из которых выносят каждую неделю, над крестом — день недели. На обороте действующие адреса фермермеров-людей, которые согласны сцеживать кровь без лишних вопросов за небольшую плату. Съезди к ним. Скажи, что от меня. Договорись, по каким дням тебе будет удобно её забирать.

Я перебрал тебе двигатель, отогнал твою машину в сервис, чтобы почистили салон. Там же, в столе возьмешь квитанцию об оплате и договор, по нему заберешь авто.

Завтрак в холодильнике.

А, и еще. Не ищи меня. Ты свою задачу выполнила. Ты помогла, вырастила, как и хотела. Спасибо, с тобой было хорошо. Я благодарен. Но смотреть, как ты обжимаешься с другими мужчинами я не буду, извини. Береги себя.

Прощай».

В глазах потемнело. Не помня себя, Криста выронила записку и помчалась назад в комнату, к шкафу. Резко дернула за деревянные дверцы и тут же раздался скрип старых петель.

Пусто. Полки, на которых сын хранил одежду, пустовали. Видя это, девушка отшатнулась, а руки задрожали. Следом она бросилась к креслу, достала из-под неё походную сумку, заглянув внутрь.

Деньги, которые она столько