– Конечно, Энрике, даже очень подходит. Спасибо Вам! – у Элен отлегло от сердца.

– Тогда я заеду за Вами часов в десять утра, потому что раньше одиннадцати завтраки во дворце не начинаются, – министр встал.

– Вы уже уходите? Как жаль! Я так приятно провела время в Вашей компании, Энрике.

Элен где-то читала в своей прошлой жизни, что лучший способ расположить к себе человека, это называть его по имени. Поэтому она вставляла имя министра в свою речь так часто, как этого позволяли приличия.

– Увы, моя дорогая, но мне пора. Ваша компания очень отвлекает от государственных дел. Я заехал только поздороваться, а провел с Вами уже три часа. Очередь посетителей, которой Вы так вчера возмутились, растет. Да, не спорьте. И надо отметить, справедливо возмутились. За время нашего знакомства я отметил эту редкую по нынешним временам черту Вашего характера – справедливость. Я буду откровенен с Вами, Элен. Я хотел предложить Вам сделку, а теперь отказался от этой затеи. Я вижу, что Вы всё сделаете по чести, так уж Вы устроены. И мне это очень импонирует в Вас. Я рад, что Вы оказались совсем другой, чем я представлял себе.

Элен даже не знала, что ответить. Её хватило только на улыбку и «до встречи». После дружеского обеда остались непонятные чувства, скорее какое-то смятение. Она понимала, что министр ещё та лиса и не ей тягаться с ним в подковёрных играх. В глубине души девушка уже жалела, что ввязалась в дворцовые интриги. Но её никто и не спрашивал. Она, как пионер, – «всегда готова».

Элен боялась встречи с правящей четой. Боялась, потому, что запуталась и не знала, что делать. Недаром министр так явно делал упор на её обострённое чувство справедливости. Здесь идет давняя игра, в которую ввели нового игрока.