— Юнар! — закричала я, когда до орка осталось совсем немного.

Стук копыт заглушал поднявшийся ветер, поэтому орк не сразу понял, что его преследуют. Когда он обернулся, то его лицо непроизвольно вытянулось, что изрядно позабавило меня.

— Ты вчера разрешил ехать с тобой, почему-то меня никто не разбудил. — с ехидной улыбкой нагнала остановившегося орка. — Не знаешь почему?

Поравнялась с арымом, но тот похоже решил не отвечать. Смерил меня недовольным взглядом и тронул своего огромного жеребца.

Так мы и ехали до развилки, а там свернули налево. Лошади шли ровно, молчание слегка напрягало, но мне все равно нужно было прояснить много моментов. Здесь даже не столько из-за попаданства, просто сомневаюсь, что Ялана бывала в осажденном замке. Что фактически с нами и произошло.

— Мы ведь теперь, как при осаде? — игнорируя его прохладное молчание, спросила я.

Как то надо было начинать разговор.

Юнар молчал, потом недовольно посмотрел на меня и сказал совершенно не то, что я спросила.

— Почему ты все время куда-то лезешь?

Кхм, ну и как на это ответить? Прости, Юнар, Ялана умерла, а ты женился на попаданке Ольге?

— Потому что надо что-то делать. — пожала я плечами. — Движение — жизнь, не слышал?

Орк слегка откинулся назад, сменил выражение лица на более нейтральное, но все равно хмурое и проговорил:

— Когда король поставил условие: или жениться на человечке, или жить бесправными на территории королевства, я ради атакыра согласился взять в жены человеческую женщину. Для орка это урон чести.

А вот и ответ, почему ему так не нравится, что мы женаты.

— Почему?

— Орк ищет свою истинную, одну на всю жизнь, тогда наша магия становится сильнее. Дары сплетаются, и орк может делать гораздо больше, чем просто заклинать.

— И много у вас таких пар?

Юнар молчал. Дорога ровно ложилась, и я уже подумывала задать какой-то другой вопрос, раз арым сегодня разговорчивый.

— Нет. Мой народ вымирает. Нас с каждым годом все меньше. Только наша магия может дать отпор Мари. Многие арымы оставили свои атакыры, защищая земли орков. Но Марь оказалась сильнее. Найти свою истинную становится все сложнее.

— Но раз вы можете жениться на человеческих женщинах, то и детей можете иметь.

— Да, но почти всегда они не имеют наш дар.

— Это уже вопрос выживания, а магия, — я помолчала, подбирая слова, — многие живут и без нее.

Орк согласно кивнул.

— Истинные — это другое.

Всегда есть это “другое”, просто-то таки непрошибаемая стена возникает, когда появляется это “другое”.

— Понимаю. Вот ранним Ивор говорит, что наш брак тоже какой-то особенный, но я ничего не чувствую. Нет никакой особенности. — Я помахала неопределенно рукой, показывая, что имею ввиду. — Как это вообще должно выражаться?

— У нас свои боги, мы не верим в ваших, — высокомерно ответил Юнар.

Да я как бы тоже не верю в местных богов, потому что вообще о них ничего не знаю.

— Но такое единение, — он кивнул на свой широкий браслет, такой же как мой, только шире и печать крупнее, — редкость даже для людей.

О как? И что нам это дает? Никакой любви к Юнару я не чувствую. Разве что легкий интерес. Все-таки он довольно симпатичный, пусть и внешность необычная. И теперь эта связь, по логике, должна как то влиять на нас.

Снова посмотрела на орка. Нет, ничего не чувствую. Наверное?

— Эта связь должна как то проявиться или влиять?

— Я не знаю, — нехотя ответил Юнар, — связь истинных проявляется сразу. О браках с людьми я ничего не знаю.

— Не любишь людей?

Юнар молчал так долго, что я уже решила, что зря спросила. Надо было говорить о другом, о более важно, о том, как нам выжить в окружении Мари.

— Нет.

Прозвучало как приговор, и я уже собралась задать какой-то другой вопрос, когда Юнар посмотрел на меня.

— Это ведь вы создали Марь.

— Прости, я многое не помню, но ранним Ивор говорил, что никто не знает как она появилась или возникла.

— Потому что я знаю, как ощущается человеческая магия. И Марь создана людьми. Каждый раз находясь рядом с Марью, я чувствую вашу магию.

Теперь пришла моя очередь молчать. Если Марь дело человеческих рук, то орки имеют полное право ненавидеть людей. Их народ погибает, но им все равно приходиться склоняться перед человеческими королями, прося их пустить на свои земли.

— Но не все же люди в этом виноваты.

А что еще я могла сказать?

— Не все, — ровно ответил Юнар, — только теперь весь мир погибает. Так что степень вины кого-то из нас ничего не даст.

А вот это разумно, значит Юнар не станет без разбора виноватить любого. Тем более, что меня в этом мире вообще не было, когда Марь появилась, а сама Ялана еще не родилась.

Какое-то время мы ехали молча, каждый думая о своем. Я составляла какой-то приемлемый план выживания, о чем думал Юнар не знаю.

— За холмом будет деревня.

Арым показал на небольшой холмик впереди, на который взбиралась дорога.

— Я обдумал твои слова и пришел к выводу, что ты права. Но я не умею организовывать людей, мои орки слушаются меня по праву силы, люди же по большей части ленивы и требуют постоянного контроля.

Посмотрела на арыма, он сосредоточенно смотрел вперед. А мне стало приятно от таких простых слов, что он подумал об этом.

— Мы объедем сегодня деревни. Пусть все собираются в крепости. Потом я посмотрю границу.

— Я могу посмотреть, как ты будешь заклинать?

Мне действительно было любопытно. Хотелось увидеть эту магию в живую, пока все только говорят об этом.

— Раз уж ты, как и большинство людей, не желаешь подчиняться, то пусть уж будешь где-то рядом, чем поедешь одна.

Юнар покосился на меня, серьга в ухе блеснула отраженным светом, а я улыбнулась орку. Что-то начало налаживаться.

Глава 21

В деревне арым приказал собраться всем на центральной улице. Людей