-- Здравствуйте, уважаемый. Мы, кажется, заблудились в этом лесу. Не подскажете ли, как выбраться к ближайшему городу? - произнес медленно и со всей возможной вежливостью.

   Похоже, взаимопонимания нам это не прибавило.

   Возница слез с... э-э... с облучка и медленно пошел к нам, вытянув вперед раскрытые ладони. Как индеец в гэдээроовском кино -- в знак мирных намерений.

   Ростом едва мне по грудь, коренастенький, пропорционально сложенный. Не походил он на лилипута в медицинском понимании этого слова - в тех, насколько я могу судить, чувствуется некая болензненность, неправильность. А этот, видать, от природы таков - и считает свой рост совершенно нормальным.

   Коротышка подошел поближе, ткнул пальцем в велосипед и о чем-то спросил.

   -- Велосипед, -- ответил я. - Горник. Фирмы "Конондейл".

   Мои пояснения, ясное дело, не слишком помогли делу. Юля для большей наглядности оседлала своего "команча" и проехалась по дорожке взад-вперед, благо, ее велик был поменьше и позволял развернуться на ходу меж двух обочин.

   Незнакомец изумился еще больше, хлопнул себя по бокам, подошел вплотную и сел на корточки возле моего вела. С минуту пристально его изучал, потом зыркнул на меня вопросительно, достал из-за пазухи блокнот и, кажется, карандаш - и принялся лихорадочно зарисовывать велосипед. Сперва общий вид (нарисовал на удивление быстро, причем в аксонометрии - или как там это называется? В объеме, в общем). Потом отдельные детали - цепную передачу, руль, педаль -- последнюю несколько раз, чтоб было видно, что она способна поворачиваться вокруг оси...

   Мда. И еще раз мда. И еще три раза мда. Версия о том, что мы просто заплутали в десяти км от родного города, а потом встретили странного туриста на очень странном средстве передвижения, большого доверия не вызывала. Ну, допустим, эксцентричный иностранец, который заехал в нашу глубинку, но не бельмеса по-русски. Но чтоб он велосипеда ни разу не видел?

   -- Пап, мы, кажется, совсем не туда заехали, -- шепнула Юленька. - Ты "Хроники Нарнии" читал?

   Ясен пень, читал, причем ей же вслух. И Бушкова. И Белянина. И еще кучу всякой фантастики, где герои прыгают из мира в мир, как блохи. Не скажу, что я был ошеломлен до потери дара речи. Но было мне крепко не по себе.

   Незнакомец продолжал рисовать с невероятной скоростью (причем страницы в его блокноте, как оказалось, были сложены гармошкой, словно в детской книжке), мы с Юлей время от времени перешептывались.

   -- Па, а мы домой отсюда попадем?

   -- Да. Наверное.

   -- Ой, пап, ты ж сам не знаешь. В Нарнии и других фантастиках это обычно дело сложное.

   -- А зачем тогда спрашиваешь, если сама видишь, что я не знаю? Нужно к местному Гудвину идти, по дороге, вымощенной желтым кирпичом.

   -- А если он окажется великим и ужасным обманщиком?

   Да, не самый я удачный литературный пример выбрал.

   Водитель-художник тем временем закончил этюды (кажется, продолжал бы еще, но то ли время его поджимало, то ли еще что-то), посмотрел на нас внимательно, несколько раз энергично махнул рукой в ту сторону, куда направлялся до встречи с нами и несколько раз произнес что-то вроде "Пыргарья". Потом пошарил в карманах куртки, вытащил кусок бумаги, что-то там начиркал, сунул нам в руки, еще раз махнул рукой вдоль дороги, забрался в свою колымагу, крутанул там какую-то ручку. Повозка фыркнула перегретым чайником и плавно покатилась. Мы посторонились, давая ей дорогу. Пара минут - и странное средство передвижение скрылось из глаз, оставив на память легкий запах костра и полное ощущение шизофрении.

   Глава 2. " Я из лесу вышел "

   Я повертел в руках рисунок незнакомца. Почти правильный квадрат примерно в две ладони. Бумага на ощупь непривычная, больше тонкую-тонкую кожу напоминает: очень гибкая, не шуршит, поверхность слегка бархатистая.

   Коричневые, словно сепией сделанные, линии что-то должны были обозначать. Вряд ли это письмена, тем более, что в одном из углов красовалось нечто, напоминающее буквы. Но что тогда символизируют все эти полосочки и значочки?

   Юля подошла слева и сунула нос в картинку.

   -- Пап, по-моему, это план.

   -- План чего?

   -- Местности, где мы стоим. И указание, куда дальше ехать.

   -- С чего ты взяла?

   -- Вот смотри. Это, -- она ткнула пальцем в правый нижний угол - гном нарисовал свою четырехколесную каракатицу и рядом - наших два велосипеда.

   -- Гном?

   -- А кто? Маленького роста, бородатый, от машин в восторге. Пока не знаю другого слова, буду называть его гномом.

   -- Ладно, гном так гном. Заметь, ни себя, ни нас он не нарисовал.

   -- Ага. Я ж говорю - для него машины важнее. Вот смотри, -- ее палец двинулся вдоль самой толстой коричневой линии, -- он еще раз нарисовал свою машину, а потом - еще раз. Вроде как он так поедет. А вот это - развилка на дороге. И левый путь перечеркнут. Значит, нам туда ходить не нужно. А дальше дорога куда-то въезжает. Вот эта зубчатая линия - наверное, забор. А в нем ворота.

   -- Или это граница леса. И чего делать будем?

   -- А чего делать? Поедем по дороге, деваться-то некуда. В книжках при попадании из мира в мир вернуться обратно редко получалось сразу. Односторонние врата, или створки, которые сразу закрываются...

   -- Не слишком-то надежный источник информации о перемещениях между мирами.

   -- У тебя есть другой? -- съязвила доченька.

   -- Идея!

   -- Какая идея?

   -- Иде я нахожусь?

   Шутка, конечно, третьей степени свежести, но Юлька купилась, посмеялась. Атмосферу чуть удалось разрядить. Хотя, это, кажется, я был на взводе. А моя потомица и не напрягалась особенно, воспринимала все, как... Как запланированное приключение - словно мы пошли в поход и попали в сильную грозу. Вроде и страшно, и неприятно, а вроде как и за этим шли.

   -- Ладно, двинулись.

   И мы покатили дальше по колее, оставленной диковинным автомобилем (если угодно - амобилером). Боковых ответвлений, перекрестков, тропинок и прочих возможностей свернуть, как ни странно, не было. Что еще раз подтверждало нехитрый вывод о том, что мы таки не в нашем лесу, где буквально к каждому дереву (точнее, к каждому кустику) ведет отдельная тропка. Минут через двадцать неторопливого кручения педалей показалась развилка - вероятно, та самая, обозначенная на импровизированной карте. Километраж я не засек, так как велокомпьютер, он же спидометр, сверхъестественным образом вышел из строя, явив миру девственно чистый экран желто-зеленого цвета. Когда мы встали у развилки, я украдкой взглянул на украшающую запястье "каську" - та же картина.

   -- Группенфюрер, -- блеснула цитатой наблюдательная до невозможности Юлька, -- вы осторожно посмотрели на свои часы, они у вас отстают на семь минут. А точнее, -- добавила она уже другим тоном, -- они у вас не работают. И мобильник тоже.