Но внезапно все переменилось.

Однажды утром раздались два телефонных звонка. Карьку разыскивали тетя Таня, соседка матери, и юрист. Оказалось, у Карьки умерли разом и мать, и бабушка, мать — от инсульта в больнице, бабушка — от сердечного приступа у себя дома. Теперь Карька являлась наследницей сразу двух квартир и должна была официально оформить свои права.

А потом приехал Шаман. Он подсказал, что вселиться она может в любую из квартир уже сейчас, а вторую сдать внаем, и тогда сможет учиться без необходимости работать. Карька в ужасе подскочила на месте. Про Академию она совсем забыла, как про нечто недостижимое. Ведь туда надо было съездить!

— Ничего страшного, люди взрослые, все поймут, наверняка отсрочку дадут. Поехали.

— Куда?

— В квартиру твоей матери. Ключи при тебе?

Карька достала ключи из ящика компьютерного стола.

— Я не хочу жить с Чаком.

— Он ушел и не вернется.

— Ты его выгнал?

— Он сам испугался.

Шаман невинно улыбнулся.

— Нет, я буду жить в бабушкиной квартире, а Натальину — сдам.

— Наоборот было бы выгоднее.

— Нет. Противно.

— Ладно, твое дело. И запомни две вещи. Во-первых, ничего не бойся. Во-вторых, ты теперь не Карька, а Карина. Соседи на новой хате будут с тобой знакомиться, так представляйся с достоинством, а не как ребенок.

Она кивнула.

— А… это… ты можешь ночевать сколько хочешь в любой из этих квартир, ты же вроде иногородний…

— Я всегородний, — засмеялся Шаман. — И скоро уеду по своим делам.

Карька насупилась.

— У одного хорошего человека, живущего в другом городе, неприятности — мать сильно пьет. Надо помочь. Но я вернусь.

Карька перестала хмуриться и запрыгнула в седло мотоцикла за спиной у Шамана, представляя себе во всех деталях, как выбросит на помойку большинство вещей из квартиры матери.

«Харлей» взревел и рванулся с места, расшвыривая искрящийся под солнцем снег. Карьке было не холодно в старой куртке Ларисы Николаевны и очень весело.

Жизнь менялась, и впереди, похоже, ждало много хорошего, так что Шаман по этому поводу был и остается прав. Неприятное и опасное маячило, как она чувствовала, тоже, но главное — много хорошего.