Так-то мы квиты. Но… Жалостливый взгляд Марьяны был способен растопить камень, так что я задал резонный вопрос:

— А что ты будешь делать, когда он очнется? Снова будешь глушить его своим Пухом?

— Зачем? Ты же подчинил этих… ящериц, и…

— Попросим! — и у нее перед лицом покачали костистым пальцем. — Мы не ящерицы! Посовещавшись, мы решили, что мы — рептилюди!

Марьяна закатила глаза, и я был с ней согласен. Это звучало очень глупо.

— Ладно. Вы же больше не хотите убить нас? Вот, значит, с Аристархом тоже можно сделать так же. Ваня, когда он очнется, ты просто посмотришь на него со значением, и все! Аристарх снова будет с нами!

Пух на это утвердительно тявкнул. Я же не разделял их уверенности.

— В него влили так много этого «озверина», что, наверное, моего Взгляда будет мало. Ладно, пусть будет по твоему. Если что, просто бросим его в лужу, и…

— Нет!

Я махнул рукой. Пусть тогда сама носится со своим нянькой, а я…

Тут я скрипнул зубами. А что я? Я тоже буду — обещал же Дарье и глаз не спускать с этой любительницы погулять во снах!

— Ну Дарья…

— А что мы будем делать, Повелитель? — раздался одинокий голос в толпе «рептилюдей», и все повернулись к говорившей. Это была высокая ящерка в очках в черной роговой оправе.

Звали ее, кажется, Людмилой, и когда-то в «прошлой жизни» — то есть час назад — она метила на должность главврача. Короче, была самой умной.

— А что вам делать? — склонил я голову набок. — Сейчас дойдем до «Золотого котла» и распрощаемся. Я пойду спать, а вы…

— Мы пойдем с вами! — сказали они все разом.

Пух снова утвердительно тявкнул.

— Еще чего! Нам в бар, конечно, нужна уборщица, но точно не триста семьдесят шесть человекоподобных рептилий. Ваше количество даже в число годовых смен не укладывается.

— Хотите, чтобы мы остались здесь⁈ — ахнула ящерка. — В канализации?

Они испуганно переглянулись. Марьяна, как ни странно, тоже — посмотрела на меня с каким-то странным вопросом. И почему она постоянно на меня так смотрит⁈

— Ну а что? — пожал я плечами. — Тут тепло, особенно поближе к теплотрассе. Есть еда: объедки, крысы, да и бродяги встречаются на десерт. Не помрете.

— Я хочу домой! — пискнула девочка с куклой. — К маме!

Остальная сотня детишек тоже забормотала о том, как они хотят домой. Их новые «мамаши» были с ними солидарны. И те полсотни ящеров-мужчин, которые отчего-то не умели говорить, тоже — закивали.

Я вынужден был их расстроить:

— Увы, в таком виде вас не то, что родная мама — даже вы сами едва ли признаете. Вы на себя в зеркало то смотрели?

Десятеро детишек наперегонки кинулась смотреться в лужу. Их мордочки при этом стали еще более печальными.

— И что же?.. — пискнула одна из ящерок-медсестер. — Из-за какого-то мерзавца, который скормил нам какую-то «звериную» пилюлю — все? Наша жизнь кончена?..

— И больше нам нет места в мире людей?

Я осмотрел их грустные ряды. А быстро они начали приходить в ум. Уже и есть никого не собираются, а это большой прогресс. Может, Аристарх и вправду тоже вскоре придет в себя?

— А что ваша жизнь? — ухмыльнулся я. — Работа, дом? А еще?

— Дети!

— Мужья!

— Ипотека!

Я на это только махнул рукой.

— Чепуха. Детей можно сдать в детский дом. Мужей любовницам, а ипотеку… А что это?

Но судя по их вытянувшемся мордочкам, мои идеи им не слишком пришлись по душе. Марьяне тоже — она вообще хлопнула себя по лбу.

— Ваня…

— Что⁈ Ну пусть найдут способ вновь стать людьми. Или наоборот, пусть превратят своих мужей с детьми и ипотекой в ящериц. Как будто я виноват, что они с утра любят есть какие-то витаминки и превращаются в монстров! Тоже мне, врачи!

И покачав головой, я направился прочь — искать выход из канализации. За мной тут же раздались шаги.

Я обернулся. Армия ящерок встала.

— Что-то еще?

— Мы идем с вами, — сказала Людмила и, улыбнувшись, сделала реверанс. — Повелитель. Голоса так и сказали нам: убить всех злых людей черном, съесть их тела и уйти туда, где тепло, есть еда и надежда. Следом за крыльями!

— Вот мы и идем! За вами, сир Обухов!

И вся эта армия рухнула передо мной ниц.

— У меня нет крыльев, — мрачно проговорил я.

— Как же? А это что?.. — и мелкая ящерка подошла ко мне со спины и ткнула пальцем. — Вот же!

Я повернулся. За мной ничего не было.

— Да вот же! На спине! Вот! — и она взялась за что-то и начала дергать. А вот это было больно!

Зашипев, я отодрал от себя эту малявку, и тут же попал к Марьяне. У нее в руках было зеркальце.

— Смотри. На спине.

Взяв зеркало, я подошел к луже и поднял его над головой. Где-то минуту не мог поверить — на спине, в окружении чешуек и вправду были они.

Два крыла. Крохотных, перепончатых, размером чуть больше мизинца. Однако…

— Не смотрите!

Выхватив у одной из ящерок плащ, я поспешил накинуть его на плечи.

Впервые за очень, ОЧЕНЬ долгое время мне было по настоящему стыдно. Их нельзя было видеть — НИКОМУ! По крайней мере до той поры, пока они не вырастут до нормальных размеров.

— Зараза… — скрипнул я зубами. На ум пришло кое-что такое, что я бы предпочел забыть навсегда.

Это было очень-очень давно. Настолько давно, что все их «древние» книги в библиотеке были написаны буквально вчера.

Очень давно. А еще очень-очень стыдно…

Я обернулся. Ящерки вместе с детьми снова кланялись мне. В следующий миг раздался стон и зашуршали цепи — все тут же с визгом отпрянули к стенам, а с пола медленно поднималась гора. Это был Аристарх. И он очнулся.

Его глаза горели огнем, звенья же буквально скрипели под натиском его мышц. Когти на ногах скрипели о камень.

Марьяна хотела заговорить с ним, но только столкнувшись с его взглядом попятилась. Пух же заливался лаем. Рэд хищно оскалился, готовый в любой миг снова кинуться «глушить» его.

Однако Аристарх не спешил нападать. Глаза-щелочки медленно шли вдоль удивленных мордочек, снова поймали Марьяну, а затем прыгнули ко мне. Задержались.

— Овухов… — послышалось из-под намордника. — Пошему как только творится хахая-то дичь, ты овязательно хде-то рядом?

Только я хотел ответить, как откуда-то донеслись голоса, а за ними и гулкие шаги. И они приближались.

— Погоня⁈ — охнула Марьяна. —