Оранжевый встретил незваную гостью попыткой улыбнуться, однако понял, что попытка эта ему не удалась.

– Не бойся, девочка.

– А я не боюсь, – серьезно сказала та. – Скажи, это твое? – Тоненькая ручка коснулась дорожного мешка Истребителя.

– Да. А что?

Девочка дернула за завязки и извлекла из мешка сломанную пополам саблю. Точнее, половину клинка с эфесом.

– Э, не трогай! – Оранжевый вскочил, но остановился как вкопанный, услышав голос, столько лет приходивший к нему в ночных кошмарах.

Когда ты познаешь прах,Когда ты поймешь свой страх,Когда ты искупишь деломСвой грех – ты забудешь, Враг…

Полыхнула оранжевая вспышка. Обломок сабли превратился в пепел.

На Истребителя с необоримой силой обрушилась выпитая ранее брага, и он осел на скамью, чтобы забыться тяжким сном. Во сне его, впервые за десять лет, не тревожили кошмары. И проснулся он, против ожидания, без особо тяжких признаков похмелья.

Поднявшись на ноги, Оранжевый первым делом вылил на голову ведро воды. Брызги слегка зацепили вытиравшую пол девочку-служанку, взвизгнувшую от неожиданности и отскочившую подальше. Истребитель рассмеялся; девочка ответила несмелой улыбкой.

– Как тебя зовут, малышка? – спросил наконец Оранжевый.

– Аджан, господин, – промолвила она.

– Я не господин, – махнул он рукой, – называй меня просто… – Истребитель нахмурился и передернул плечами, – да, просто «Оранжевый». Это что-то вроде имени. И другого у меня нет.