Его спокойный голос повергает меня в дрожь. По окнам стучат капли дождя, ветер царапает веткой по стеклу.

—   Почему другие ангелы на тебя напали?

—   Невежливо спрашивать жертву насилия, чем она спровоцировала нападение.

—   Ты знаешь, о чем я.

Он пожимает плечами в тусклом свете:

—   Ангелы — жестокие создания.

—   Я уже заметила. Раньше думала, они милосердные и добрые.

—   С чего бы? Даже в вашей Библии мы предвестники гибели, готовые и способные уничтожать целые города. То, что мы иногда предупреждали некоторых из вас заранее, вовсе не повод считать нас альтруистами.

У меня к нему еще немало вопросов, но есть один неотложный.

—   Я тебе необходима.

Ангел издает короткий лающий смешок:

—   Это как?

—    Тебе нужно вернуться к своим, чтобы выяснить, можно ли пришить назад крылья. Я поняла это по твоему лицу еще тогда, в офисе. Ты считаешь, что это возможно. Но как добраться туда? Только пешком. Ведь ты никогда прежде не путешествовал по земле. Тебе нужен проводник, который сможет найти еду, воду, убежище.

—   Ты называешь это едой?

В лунном свете я вижу, как он бросает пустую пластиковую чашку в мусорную корзину. Сама корзина не видна, но, судя по звуку, бросок точен.

—     О чем и речь! Ты бы на нее просто внимания не обратил. Наша пища далеко не всегда выглядит съедобной. А еще нужен тот, кто отведет от тебя подозрения. Никто не распознает в тебе ангела, если ты будешь путешествовать в компании человека. Возьми меня с собой. Я помогу тебе попасть к своим, если ты поможешь мне найти сестру.

—   То есть ты хочешь, чтобы я привел в обитель троянского коня?

—   Вряд ли. Я собираюсь не мир спасать, а всего лишь сестру. Этого мне более чем достаточно. К тому же о чем ты беспокоишься? Неужели я могу представлять опасность для ангельского рода?

—   Что, если ее там нет?

Я сглатываю комок в горле:

—   Тогда я больше не стану тебе мешать.

В темноте он сворачивается в клубок на кушетке:

—   Давай немного поспим.

—   Это ведь не значит «нет»?

—   Но и не «да». Все, я спать хочу.

—   Кстати, ночью проще сторожить, если нас двое.

—   Зато проще спать, когда ты один.

Схватив с дивана подушку, он подкладывает ее под голову и устраивается поудобнее. Его дыхание становится глубоким и размеренным, словно он уже заснул.

Вздохнув, я иду в спальню. По мере того как я подхожу к двери, становится все холоднее, и я задумываюсь, стоит ли спать именно там.

Едва открыв дверь, я понимаю, почему в коттедже так холодно. Окно разбито, и дождь хлещет прямо на кровать. Но я так устала, что готова спать даже на полу. Я беру из шкафа сложенное одеяло — холодное, но сухое, — закрываю дверь спальни, чтобы меньше дуло, и возвращаюсь в гостиную. Завернувшись в одеяло, я ложусь на диван напротив ангела.

Похоже, он крепко спит. Рубашки на нем нет с момента нашей первой встречи. Вряд ли бинты его согревают. Интересно, чувствует ли он холод? Когда летишь высоко в небе, там наверняка жуткий мороз. Возможно, ангелы приспособлены к холоду так же, как и к полету.

Но все это лишь предположения — может быть, просто в оправдание тому, что я забрала единственное имевшееся в коттедже одеяло. Электричества нет, а это означает, что обогреватели не работают. На побережье залива температура редко опускается ниже нуля, но по ночам иногда довольно холодно. Похоже, сейчас как раз такое время.

Я засыпаю, прислушиваясь к ровному дыханию ангела и стуку капель по оконным стеклам.

Снится, будто я плыву в Антарктике, окруженная айсбергами — величественными и смертельно опасными ледяными башнями.

Я слышу Пейдж, которая зовет меня. Она барахтается в воде, кашляя и едва держась на плаву. Поскольку она может грести лишь руками, я понимаю, что долго ей не продержаться. Отчаянно пытаюсь до нее добраться, но ледяная вода замедляет мои движения, и почти вся энергия уходит на неодолимую дрожь. А Пейдж все зовет. Она слишком далеко, и мне не увидеть ее лица, но я слышу слезы в голосе.

—   Я иду к тебе! — пытаюсь крикнуть. — Все хорошо, я скоро буду с тобой!

Но из горла вырывается лишь хриплый шепот, едва достигающий моих собственных ушей. Отчаяние сдавливает мне грудь. Я не могу даже подбодрить сестру.

Потом я слышу мотор лодки, которая среди плавающих кусков льда направляется в мою сторону. За рулем лодки — мама. Свободной рукой она бросает за борт драгоценное имущество, которое с плеском падает в ледяную воду. Банки с супом и фасолью, спасательные жилеты и одеяла, даже туфли и упаковки мозольного пластыря — все летит за борт, исчезая среди сталкивающихся друг с другом льдин.

—   Тебе в самом деле следовало бы есть яйца, милая, — говорит мама.

Лодка мчится прямо ко мне, не сбавляя скорости — даже ускоряясь. Если не уберусь с ее пути, она меня просто перережет пополам.

Вдали слышится крик Пейдж.

—   Я иду! — кричу в ответ, но мой голос снова превращается в хриплый шепот.

Пытаюсь плыть к сестре, но мышцы так онемели, что я лишь беспомощно бью по воде руками, не в силах уйти с пути маминой лодки.

—   Тсс, тихо, — успокаивающе шепчет мне в ухо кто-то.

Чувствую, как из-под моей спины вытаскивают диванные подушки, а затем меня окутывает тепло. Там, где до этого были подушки, теперь крепкие мужские руки. Словно в тумане, я ощущаю прикосновения мягкой, как перо, кожи, обтягивающей стальные мускулы, которые прогоняют прочь лед из моих жил и ночной кошмар.

—   Тсс... — снова слышу я шепот.

Я расслабляюсь, окутанная теплым коконом, и стук дождя по крыше вновь убаюкивает меня.

Тепло исчезло, но я больше не дрожу. Я лежу одна, свернувшись клубком, и пытаюсь насладиться теплом, оставшимся на диване от тела, которого там больше нет.

Я открываю глаза, которые ослепляет яркий свет утра. Раффи лежит на своей кушетке, глядя на меня темно-синими глазами. Я судорожно сглатываю, внезапно ощутив неловкость из-за того, что не умыта и не причесана. Просто здорово! Миру настал конец, моя мать где-то на улице среди бандитов и вряд ли в своем уме, сестру похитили мстительные ангелы, а меня заботят жирные волосы и плохой запах изо рта.

Вскочив, я с силой отбрасываю одеяло, хватаю свои туалетные принадлежности и направляюсь в одну из двух ванных комнат.

—    И тебе доброе утро, — лениво произносит ангел. Я уже берусь за ручку двери, когда он говорит: — На случай, если тебе интересно, — ответ «да».

Я останавливаюсь, боясь оглянуться:

—   Да?

«Да» — это он держал меня ночью в объятиях? «Да» — он знает, что мне это понравилось?