Святослав Логинов
Развоплощение
Пурх долго смотрел в лицо Минею, наконец, спросил:
— Зачем пришёл?
— Помощь мне нужна.
— Какая? Ты сам колдун не хуже меня. Чем я могу тебе помочь?
— В том и беда, что я волшебник, чародей, а я не хочу быть чародеем. Ты живёшь в глуши, где почти не бывает людей, ты привык быть один. Тебе не с кем поговорить, но зато никто не мешает тебе размышлять. А меня недобрая судьба занесла в посёлок. Народу вокруг, что комаров на болоте, а поговорить не с кем. Если я что-то говорю, они слушают с опаской, во всяком слове ищут десятый и двадцатый смысл, а сами обращаются только с практическими просьбами: то им вёдро надо, то дожжа. У кого-то корова заболела, а у иного и вовсе кошечка занемогла. Я им, что, нанялся кошек лечить?
— А ты и кошек можешь? А то у меня Лахмон приболел. Третий день ничего не жрёт, кроме пармской ветчины.
— Тебе бы всё смеяться, а у меня сил больше нет.
— Так что ты хочешь, объясни прямо.
— Избавь меня от колдовской силы. Хочешь — себе забери, хочешь — в реку выброси, но чтобы я стал обычным крестьянином, который бородавки свести не умеет.
— Любопытную вещь ты просишь. А ну как у меня не получится?
— Получится. Сам подумай, ты меня не любишь и очень бы хотел колдовской силы лишить. Опять же, убивать меня тебе нельзя… сам понимаешь, посмертная месть и прочие неприятные штуки. Мне тебя жаловать тоже не за что. Вот ты и ждёшь случая, как бы меня ущучить. Это значит, что у тебя давным давно придумано, как меня волшебных умений лишить. А тут я сам прошу, значит, ни мести не будет, ни прочей ерунды. Валяй, получится отлично.
— Ну, как знаешь. Ломать не строить, душа не болит. Садись на приступочку, я подготовлю кой-что.
Минут через пять Пурх вынес хрустальный стакан, всклень налитый прозрачной жидкостью.
— Пей! Да не бойся, жаб живых глотать не придётся, на водяных скорпионов, ни беременных пауков. Неаппетитные вещи потребны, чтобы научить какому колдовству, а для избавления — волшба чистая.
Мииней залпом выпил предложенное зелье.
— Вроде как кислит.
— А ты что хотел? Прочищающие отвары всегда или горчат или кислят. Сладеньких среди них нет. Ты смотри, стакан какой я тебе даю. Чистый хрусталь!
— Откуда у тебя такое диво?
— Был бы ты чародеем, я бы ответил: места знать надо. Но ты теперь никто, поэтому я правдиво скажу: из моей берлоги тропка протоптана прямиком в графскую усадьбу. Бывает, хожу, пользуюсь помаленьку. А ты, что расселся? Получил, что хотел и домой иди. Только не так просто; пока по лесу пробираться будешь, ползи на четвереньках, да смотри, не вставай, а то не человеком станешь, а оборотнем — хрюклым кабаном или медведем. Да ты и сам это знаешь. Гибнущая магия вокруг тебя ещё бушует. Вот как за опушку выползешь и увидишь деревенские крыши, тут всем чарам конец, станешь ты черносошным мужиком. Видишь, я тебя и в малом не обманул, всё, как прошено, и, значит, сколдовано прочно.
— Благодарствую, — сказал Миней, опустился на четвереньки и двинулся к опушке.
Далековато, но добраться можно. Пурх смотрел ему вслед. Только теперь на губах его заиграла мстительная усмешка. Конечно, обманывать в таком деле нельзя, сорвётся колдовство, тебе же хуже будет, но можно отомстить недругу безо всякого обмана. Сейчас в лесу грибная пора, бабы пошли ломать белянки да волнушки. Надо их аккуратненько вывести на ползущего Минея, и пусть он потом на всю волость кричит, что он больше не колдун, кто ему поверит, если целая орава тёток видала, как он по лесу ползал, не иначе самую тяжкую пагубу на крестьянские животы наводил.
Самого Минея трогать не надо, а вот общественное стадо завтра разбредётся в разные стороны и хозяева будут собирать его по всей пуще. Хорошо, если никого волки не задерут. Отвечать за всё Минею, который по лесу ползал. Тут ему и защититься нечем.
Что ещё в посёлке готово обрушиться на бедовую Минееву голову? Да что угодно! Что ни случись, Миней будет виноват. Соседский Андрюха так и просится в омут, его и подталкивать не надо. Впрочем, мёртвое тело никому не нужно, следователь может и до Птурха добраться, безо всяких подозрений, а просто, чтобы мзду сорвать.
Андрюхе следует сломать ногу, чтобы он до омута не добежал. Пусть к дому на брюхе ползёт, чтобы на Минее больше вины было. Так мы поживём и посмотрим, чем селяне ещё беззащитному Минею досадить смогут.
Ползи, брат Миней, ползи.
