– Понятно, – сказал я. – Хорошо.

– Что же тут хорошего, Алекс, мой дорогой? Да ничего! У меня теперь есть доступ к огромным запасам великолепных марсианских ископаемых – тут тебе и качество, и количество! Но я не могу обнародовать это, о нет. Если я начну продавать местные образцы – конечно, сначала цены будут поражать воображение, но вскоре окаменелости с Альфы заполнят рынок, и не только первичный, но и вторичный. Они станут новыми наркотиками – все будут торговать ими, все будут сбывать только их.

– Ну и что делать? – спросил я.

Эрни улыбнулся, поиграв пористыми щеками.

– Хороший вопрос! А ответ, мой мальчик, таков: мы будем курировать Альфу. Доктор Пиковер будет отбирать образцы для работы, изучать их, сканировать, описывать для науки. Он работает медленно – я знаю, и меня это устраивает. Закончив с образцами, он будет передавать их мне, а уже я выведу их на рынок, и мы подыщем хорошего покупателя. Часть доходов отойдёт мисс Такахаси, как внучке моего доброго друга; я лично буду высылать ей долю с каждой продажи.

– Но… на это же уйдут годы.

– Богом клянусь, Алекс, ты прав! Но что с того? Мы живём не просто в век материального изобилия, мальчик мой, мы живём в век бессмертия! Доктор Пиковер уже совершил этот переход, да и мы, полагаю, не намерены стать новыми ископаемыми! Я значительно старше всех вас, но моя жизнь только начинается! А как известно любому добротному бизнесмену, стабильные дивиденды гораздо ценнее кратковременной прибыли.

Я посмотрел на Пиковера:

– И тебя это устраивает, Рори?

Тот пожал плечами:

– Вариант не идеальный, но у меня есть карта Вайнгартена и О’Райли, а Эрни с первых дней работает с чёрным рынком; он поможет найти коллекционеров, у которых хранятся старые образцы. Уиллем Ван Дайк мёртв, так что Эрни – моя единственная возможность отследить те окаменелости и внести их в научные каталоги. Кроме того, я смогу поработать с новыми образцами.

Я обернулся к Рэйко Такахаси:

– А ты что думаешь? Нет возражений?

Она покачала прелестной головкой:

– Нет.

– А как же Лакшми? – спросил я. – Она тоже знает про Альфу.

– Дорогой мой, не забивай себе голову, – отмахнулся Эрни. – Лакшми больше не доставит проблем.

– Она возвращается на Землю? – спросил я.

Брови поползли к зализанным волосам.

– Бедняжка. Не стоило ей сопротивляться аресту.

Я нахмурился; она не сопротивлялась.

– Тело, конечно, вернут домой, – сказал он, а потом склонил толстую голову. – Поговаривают, следующим рейсом прилетит драматург.

Я поглядел на Пиковера, но по его лицу сложно было понять, что творится в его голове.

– Так что остаётесь только вы, мистер Дваикса. – Эрни покачал массивной головой. – Я был знаком со Стюартом Берлингом, он продавал через меня свои находки. Недавно принёс пару потрясающих образцов, разбогател, но так и не смог вернуться домой – кошмар, который ему довелось пережить на «Б. Травене», оставил свой след. И у тебя похожая ситуация, не так ли, мой мальчик? Берлинг не мог вернуться на Землю, и ты не можешь; его сдерживал страх, тебя сдерживает закон, но результат один, согласись?

Я скрестил руки на груди.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что Альфе потребуется защита, но не такая топорная, как какие-то мины. Тут нужен живой человек. И этим человеком можешь стать ты. Чрезмерное богатство на Марсе ничего не значит, но ты сможешь спокойно платить налоги, не волноваться о счёте в «Гнутом зубиле», а когда придёт время – сможешь позволить себе лучшее из искусственных тел. – Он вскинул полную руку. – Охранять её круглосуточно не потребуется, конечно; у тебя хватит времени и на обычное ремесло. Но стабильный доход будет обеспечен на многие годы.

– Думаешь, мне этого хватит? – поинтересовался я.

– Не возьмусь говорить за тебя, мой дорогой Дваикса! Но лично я считаю, что это беспроигрышный вариант. Что скажешь?

Я подумал о четырёх плитах с Альфы, которые прятал за куполом. Но мои сокровища пролежали в земле миллиарды лет – а значит, могут подождать ещё. Может, они даже увидят тот день, когда я смогу вернуться домой.

Поэтому я по очереди оглядел собравшихся: широколицего Гаргантюана Гаргаляна, который всегда умел добиваться своего; хрупкую Рэйко Такахаси, которая добилась того, о чём мечтал я; и пытливого Рори Пиковера, который полез бы в вулкан голышом ради знаний, недоступных ныне живущим.

А потом я перевёл взгляд на Эрни:

– Хочу личный марсоход. И скафандр.

– Будет, – сказал он. – Даже не сомневайся.

– И новый пистолет.

– Куда без него.

– И личный широкополосный прерыватель.

Эрни от души рассмеялся.

– Алекс, мальчик мой, а ты мыслишь на перспективу! И его мы тоже достанем, коли захочешь.

– Ну ладно, – медленно кивнув, сказал я. – Тогда выпьем за это. Где там твой скотч?

* * *

Из-за задержки по времени связываться с обитателями Земли очень сложно; с ними не поговорить по видеосвязи, не позвонить по телефону, не скинуть быстрое сообщение в чат. Так что за десять лет пребывания на Марсе я ни разу не разговаривал с Вандой вживую.

Я не жалел о решении, которое принял. Не жалел ни секунды. У Ванды не было выбора. Ублюдка нужно было остановить – и она остановила его; просто, быстро и во веки веков. Но тех, кого любишь, нужно беречь – и я хотел уберечь её. Взял вину на себя, а вместо того, чтобы гнить в тюрьме, сбежал под купол бесплодной Красной планеты; иногда думал, что, может, в тюрьму и сбежал.

Что бы ни случилось, человеку нужна рутина, порядок, нужно за что-то держаться. Каждую неделю – каждые семь земных дней – я записывал Ванде видео и передавал его на Землю, не забыв оплатить: Говард Слэпкофф требовал своей доли, и его не интересовало, летишь ты с Земли или на Землю, живёшь или умираешь, а может, и вовсе живёшь мертвецом. Говорить на камеру было неловко; я не привык делиться деталями своей жизни. Но через несколько дней после отправки она каждый раз присылала ответ, и когда я смотрел на неё, полную радости, умиротворения и счастья, то понимал: да, оно того стоит; и – хотя бы на время – чувствовал себя взаправду живым.

И вот я сел за стол в кабинете, на обоях которого чередовались карамельно-зелёные полосы старого, давно покинутого мной дома, поправил воротник, пригладил волосы, откашлялся, включил камеру и произнёс:

– Здравствуй, сестрёнка…

Глава 47

Диана в новом роскошном теле заехала за мной на багги Хуана.

– Ну, как поболтали с Хуаном? – спросил я.

Она улыбнулась, и хотя улыбка