— По какой цене?

— Тридцать семь с половиной за баррель.

— Отлично, — усмехнулся я. — Учитывая, что они были приобретены за семнадцать. Какая прибыль по сделкам?

— Три миллиона двести пятьдесят тысяч на двоих, после выплаты налогов, — сообщил Баркли. — Миллион семьсот — «Симмонс энд сонс», больше полутора — «АйДи кэпитал».

— Молодцы, — похвалил я. — Вложились не сильно, как я и рекомендовал. У нас есть такая поговорка «Жадность фраера сгубила». Нахапали бы больше, привлекли к себе внимание. А так заработали неплохо, и особо не засветились. У нас всё готово?

— Да, — кивнул Баркли. — В семь Шеро прибудет на биржу. Будет лично контролировать операции своих «медведей». Как только цена перейдет барьер, начнет сбрасывать фьючерсы. Вам по идее даже присутствовать не нужно. Мы бы все сделали сами.

— Хочу это видеть собственными глазами, — улыбнулся я. — Не могу пропустить исторический момент, один из самых ключевых во всей операции. Официально мы едем, смотреть, как работает наш сотрудник, старина Макконел. Он, кстати, тоже прикупил нефтяных фьючерсов. Немного, тысяч на двести, но надо признать, в чутье ему не откажешь.

— Дело ваше, — пожал плечами Гарри. — Хотите, посмотрите.

Некоторое время мы молчали, я смотрел на мелькающие в окне улицы Нью-Йорка, думал о своем. Оливейра управлял «континенталем», периодически поглядывая в зеркало и фиксируя движущийся следом за нами белоснежный «линкольн».

— Мы почти приехали, — нарушил молчание Баркли. — Вон видите, напротив небоскреба здание в полтора десятка этажей с пристройкой, в половину дома? Это легендарная и одна из самых старых фьючерсных бирж Америки — «Хаймекс». Она была основана более ста лет назад, в тысяча восемьсот восемьдесят втором году. Номер один в мире по торговле нефтяными фьючерсами.

Я с любопытством глянул на здание. Первые лучи поднимающегося солнца осветили стеклянный фасад, играя бликами на зеркальной поверхности. Возле входа, несмотря на раннее утро, стояло несколько человек.

— Брокеры, — Гарри, поймал мой взгляд и ответил на невысказанный вопрос. — Уже собираются, ждут открытия биржи. Сегодня будет тяжелый день для них. Ходят слухи, что после захвата Саддама Кувейта, и начала операции США, пожар войны может распространиться на Аравийский полуостров. Нефтедобыча в Саудовской Аравии может оказаться под угрозой атак террористических группировок, тайно финансируемых и снабжаемых оружием Ираном. Хомейни, а затем его приемник Хаменеи со своим окружением не могли простить шейхам поддержку Саддама во время ирано-иракской войны. Готовятся чужими руками создать проблемы конкурентам.

— Я даже знаю, кто распространяет эти слухи, — хмыкнул я.

Баркли тонко улыбнулся, но промолчал.

Из прошлой жизни я знал, что оккупация Ираком Кувейта, и последующая американская военная операция «Буря в пустыне» вызовет то, что в мире назовут «нефтяным шоком», а именно: кратковременное увеличение цен, с семнадцати до тридцати шести долларов за баррель. В середине октября читал в каком-то экономическом журнале, цена на день-два достигнет пика — сорока шести долларов, после чего начнется постепенное снижение к довоенным показателям. Чтобы ещё больше разогреть эти слухи штази провели спецоперацию. Сделали целое театрализованное представление, записали видео в балаклавах с угрозами саудитам, организовали пару небольших взрывов рядом с месторождениями, чтобы на волне паники ещё больше поднять цены на «черное золото».

В эти дни я прилетел в Америку, чтобы сорвать большой куш и запустить следующий этап задуманной операции. После посадки генерала и исчезновения его прихвостней, никаких вопросов со свободным передвижением по миру у меня не возникло. Все проблемы разрешениями и визами в Европу и Америку успешно решали связи Белозерцева, мои деньги и репутация большого бизнесмена…

Мы припарковались в ряду автомобилей, рядом со зданием биржи.

— Не хило живут брокеры, — присвистнул я, обозревая стоящие автомобили. Рядом с нами стояла зализанная с низкой посадкой бордовая «Ferrari Testarossa», напротив небесно-голубой «Lamborghini Countach», чуть дальше «Porsche 911 Turbo», за ним белоснежный «Rolls-Royce Camargue», в середине восьмидесятых считавшийся одной из самых дорогих машин в мире. Примостившаяся с краю спортивная «Mazda RX-7» на фоне суперкаров и элитных седанов, казалась бедной родственницей.

— «Черное золото» всегда было ликвидным товаром, — усмехнулся Баркли. — На фьючерсах, если грамотно играть на подъеме или понижении цен можно заработать большие состояния. Кроме того, их покупают многие компании, занимающиеся производством нефтепродуктов, чтобы застраховать себя от скачков или падений стоимости. На другой товарной бирже «Комекс», подмявшей под себя всю торговлю цветными металлами, в том числе золотом и платиной, машины не хуже. Эд, Шеро, наши ребята там тоже активно работают. Будет желание, можем прокатиться, посмотреть.

— Не сейчас, — отрезал я. — Может, как-нибудь потом…

В холле, уже октрывшейся биржи, нервно прохаживался Эд Макконел. Увидел нас, лицо посветлело. Старый брокер радостно улыбнулся и двинулся навстречу.

— Доброе утро, мистер Елизаров, мистер Баркли, — Макконел обменялся с нами рукопожатиями, вежливо кивнул охранникам. — Рад видеть вас здесь. Пойдемте, ко мне в кабинет. Там большое панорамное окно, вы сможете всё увидеть собственными глазами. Пропуска заказаны ещё вчера.

С охраной биржи никаких проблем не возникло. Проверили наши документы, выдали пропуска и пожелали удачи. Телохранителей попросили подождать нас в холле. Вовнутрь с Макконелом, пропустили меня, Баркли и Оливейру.

Кабинет Макконела оказался достаточно просторным, с внушительным столом из красного дерева, настольными принадлежностями и из коричневой кожи, глобусом-баром и небольшим шкафчиком. Среди расставленных на полках книг, я рассмотрел Наполеона Хилла, Карнеги, литературу, посвященную биржевой торговле.

Расположенный внизу торговый зал, было хорошо видно в большом панорамном окне, занимавшем всю стену.

— Мы не будем видны снаружи? — поинтересовался я. — У меня впечатление, словно мы выставлены на всеобщее обозрение, как рыбы в аквариуме.

— Ни в коем случае, — сразу ответил брокер. — Это один из ВИП-кабинетов для серьезных людей, управляющих группами «быков» и «медведей». Стекло с односторонней зеркальной тонировкой. Мы видим зал во всех подробностях. Нас никто разглядеть не может.

— То, что надо, — усмехнулся я.

— Ну и как вам? — горделиво подбоченился Макконел, показывая на торговый зал.

— Нормально, — я пожал плечами, — Биржа как биржа.

— Вы ничего не понимаете, — возмутился Эд. — Это храм финансов и больших денег, невиданных возможностей и стремительных падений. Здесь за считанные минуты зарабатываются огромные состояния и проигрываются десятки миллионов. Неверная ставка может уничтожить жизнь и сделать банкротом, правильный расчет тренда — поднять на