— Не будем, — подтвердил я. — Мы не бандиты. Какая бы эта Загоруйко бы ни была, она никого не убивала.

— Она, конечно, в ментовку не побежит, и показания не даст, — задумчиво протянул Сергей. — Наверняка, знает, любовника ищут, и менты, и воры. Но мало ли как события развернутся, лишний свидетель, запомнивший наши лица, тоже не нужен.

— Вот именно, — согласился я. — Не нужен. А убивать её мы не станем. Значит самый нормальный вариант, второй. Если что-то пойдет не так, валим на месте и уходим.

— Договорились, — кивнул Сергей и оглянулся на стоящего сзади Дениса. — Справишься?

— Конечно, — невозмутимо подтвердил «афганец». — Когда я не справлялся в таких случаях? А шлепнуть этого урода сам бог велел, воздух чище станет.

— Ты можешь в этом даже не участвовать Миша, — напомнил начальник СБ. — Тебе уже не по статусу за отморозком лично охотиться. Сами всё сделаем.

— Нет. Это не обсуждается, я — в деле. Хочу окончательно прояснить ситуацию, причастна эта сволочь к убийству Влады или нет, — отрезал я. — Если получится вывезти на базу, лично шлепну за Саню, я же с Ашотом к его семье ездил, соболезнования выражал, деньги на похороны и на жизнь давал. Они мне их чуть назад не швырнули. Увидел глаза матери, жены с ребенком и до костей пробрало. Да и за Семеновича и Ашота рассчитаться надо.

— Плохо, — неодобрительно глянул Сергей. — Если с нами что-то случится, компании и люди переживут, а без тебя всё рухнет.

— Не рухнет, по крайней мере, московские фирмы будут работать, как прежде, — возразил я. — Процесс отлажен, продажи и сделки идут.

— Ну как знаешь, — пожал плечами начальник СБ. — Моё дело — предложить.

— Предложил, а я отказал, едем дальше, — я усмехнулся. — Пробуем второй вариант. Утром выходим на лестницу. Блокируем Барина сверху и снизу. Выходит из квартиры, подлавливаем его на лестнице. Двое снизу преграждают дорогу, двое сверху перекрывают пути отхода. Естественно, стволы держим наготове. Получается, вырубаем хлороформом, обливаем водкой и выносим из подъезда. Начнет сопротивляться, валим сразу и уходим через чердак к крайнему подъезду. Цацкаться с ним не нужно, это матерый убийца. Вопросы, предложения есть?

— Какие вопросы? — пожал плечами Сергей. — Всё понятно.

— Ладно, — я осторожно поправил шторку. — Присматривайте за ними потихоньку. Только свет в комнате не включите случайно, можете демаскировать. У Барина чутье матерого волчары, сколько раз из-под носа ускользал. Случайный фактор тоже исключать нельзя. Может какая-то бдительная бабка трубу увидеть, ментам позвонить, устроить истерику с требованием арестовать проклятых извращенцев, подглядывающих за добропорядочными гражданами.

— Поэтому и не включаем, чтобы не засветиться, — усмехнулся бывший опер. — Всё заранее просчитываем.

— Вот и хорошо, — кивнул я. — Тогда один остается наблюдать, остальные укладываются спать, через четыре часа дежурного сменим. Меня тоже в график включайте.

— Мы справимся, — отмахнулся Сергей. — Четыре часа Никита посидит, четыре — я. А там уже светлеет, надо будет готовиться, пацанов расставлять, чтобы этот урод не ушел.

— Отлично, тогда действуйте, ааа, — я сладко зевнул, — Меня рубит уже. Пойду, посплю немного, умаялся сегодня. Тут есть, где прикорнуть?

— В большой комнате — диван, в маленькой две кровати. Можешь ложиться куда хочешь, нам без разницы, — сообщил Сергей.

— Тогда на диване, — решил я.

Лег и вырубился моментально, только голова коснулась подушки, будто провалился в темную бездну. Проснулся, от того, что меня трясли за плечо.

— А, что? — сонно пробормотал я.

— Вставайте, Михаил Дмитриевич, — надо мною нависла фигура Никиты. — Утро уже. Без пятнадцати семь. Скоро выдвигаться придется, вся наша группа уже в сборе. Как только в квартире вспыхнет свет, идем на позиции. Серега и Денис с ребятами уже на чердаке. Ждут команды.

Пока я умывался, Никита ждал на кухне. Свет включать не стал, наблюдал сквозь отодвинутую шторку в подзорную трубу. Рядом с ним сидел ещё один сотрудник СБ, Слава.

— Спят пока, — сообщил он, когда я появился в комнате. — Если хотите, чай можете попить. Заварка заварена, вода недавно закипела, сахарница на столе. На столе парочка бутербродов с колбасой. Но я бы есть, не рекомендовал. Лучше все делать на голодный желудок.

— Чтобы пулю выковыривать легче было, если что? — усмехнулся я.

— И это тоже, — с серьезным выражением лица кивнул Никита. — Полный желудок немного расслабляет, бдительность притупляется. Во время такой операции надо быть голодным и злым. Точно говорю вам, Михаил Дмитриевич. Проверено полутора годами в Афганистане.

— Окей, — усмехнулся я.

Когда допивал чай, в спальне Загоруйко зажегся свет.

— Есть, — воскликнул Никита. — Они встали.

Он подхватил рацию.

— Первый, я пятый, как слышно? Приём.

— Пятый, первый на связи, слышу тебя хорошо, — отозвалась рация голосом Сергея.

— Ситуация номер один-один, — сообщил Никита.

— Понял тебя пятый, работаем, — откликнулся бывший опер.

— Выходим, — потянул меня за собой Никита. — Вот, возьмите, на всякий случай.

В мою ладонь легла рукоять «макарова».

— Спасибо, — поблагодарил я, — А ты?

— У меня есть, — ответил парень.

— Ну и хорошо.

— Слава, а ты веди наблюдение, — повернулся Никита к напарнику. — Если что, информируй наших.

— Будет сделано, — коротко по-военному ответил Вячеслав…

Мы свернули к соседнему подъезду, на лифте поднялись на последний этаж. Железный навесной замок, замыкавший цепь, ограждающую решетчатую дверь, ведущую на лестницу к чердаку, оказался открытым. Дужка была вставлена в корпус не до конца.

— Чего на замок поставили? — поинтересовался я. — Первый раз такое наблюдаю…

— Тут местные подростки себе логово устраивали.