— Пропала! — воскликнул кто-то.

Аврора усмехнулась. Фиг вам, называется!

Серьезно? Тут водятся сирены? И их... гарпуном? Они что же, так опасны? «Скормим»? Аврора попыталась подтянуться еще разок, опять безуспешно.

— Да вон же она, запуталась в сетях. А ну, ребята, тяни.

«Сейчас я им дам сирену...» — злорадно подумала Аврора.

Но в этот момент назойливым жужжанием рядом закружился пикси. Настоящий?.. Ро даже протянула руку и едва не вывалилась в море, но гадкий полузверек-полеребенок отлетел, противно смеясь.

— Все кончено, Ро. Тебя никто не придет спасти, — пропищал он злорадно, — а сама ты ни на что не сдалась.

— А ты и рад! — злобно отреагировала Аврора, чувствуя, как ее снасть, оказавшуюся сетью, тянут кверху, и море отпускает свою жертву.

— И всем на тебя плевать, — появился второй мучитель со стороны другого уха.

— Ты слишком мала для большого мира.

— Хотя и толстый небоскреб. А мокрая так вообще само безобразие.

— Продрогла, зуб на зуб не попадает.

— Ты побеждена. Еще и в мире, правил которого не знаешь.

— Ты всегда не туда попадаешь.

— Просто вспомни — не лепишься ты к этому миру людей...

— Ни к тому, ни к этому.

— У тебя нет шансов!

— Пошли прочь!.. — зажмурившись, крикнула Ро, и слезы брызнули из глаз.

В этот момент ее и выбросили на палубу вместе с кучей водорослей и парой протухших рыбок. Еще свитер «отвали» — и картина маслом. Аврора размазала мокрые волосы с лица и исподлобья посмотрела на своих врагов.

Всегда сражаться одной... С какими-то гоблинами на краю земли, и возьми пойми, по какой такой загадочной причине. За что?!

«Гоблины» выглядели пираты пиратами, как и ожидалось: кто в одних шароварах, другие в грязных рубахах. О, вот и давешний блондин в коричневых штанах. Он-то и остановил беспредел.

— Это же Аврора Бореалис, не сирена!

— Морскую траву на уши не вешай, Барти, — хмыкнул толстяк в полосатой матроске. В руках он держал гарпун. На изготовке. Это он докладывал на «Аузонии», что «остались только гребцы, и грабить нечего».— Какая бореалис?

— Мы ее на «Аузонии» в каюте Странника нашли, — сообщил блондин.

— Вашего Странника морским медведям в глотку, — прокуренно и хрипло отозвался, несомненно, капитан. — Гоняюсь за призраками милостью императрицы и ее ищейки.

Капитан носил темно-синий расшитый серебром камзол, развязно расстегнутый по вороту, выставляя волосатую капитанскую грудь на всеобщее обозрение. Рубахи капитан пиратов, видать, не признавал.

— Вот именно, призрак он, а не странник! У твоего кумира его светлости уже давно мозги поехали, ку-ку! — повертел толстяк гарпуном в воздухе.

Крики одобрения.

— Его ведь даже не видел никто. Карточки с розой он оставляет — скажите, пожалуйста! — продолжал гарпунщик. — Я тоже так могу. Ищейка Фаррел просто рехнулся, а малышка Ис знай ему верит.

Блондин Барти сник. Вероятно, он тоже не был вполне уверен в существовании мятежника — загадочная личность Странник явно обросла мифами.

— Гупо, захлопни пасть. За такие слова — решетка.

— Оскорбление представителя законной власти Объединенных Королевств, — ввернул воспрявший духом Барти.

Толстяк поднял руки в молчаливом жесте неохотной сдачи. Высоко поднятый гарпун напомнил всем о «сирене».

— А ты кто такая, Аврора Бореалис? — обратилось корабельное начальство в темно-синем камзоле к Ро.

А она язык будто проглотила. Как неожиданно материализовавшиеся пикси и предсказывали. Аврора даже оглянулась по сторонам. Никого. Сглотнула. Хотя бы ради разборок надо выжить. Но как же она устала... От всех этих рож и нелепых возможностей расстаться с жизнью.

Это момент, когда даже вероятность смерти не выводит из состояния апатии.

Аврора тяжело выпрямилась и расправила плечи как можно более гордо.

— Осведомитель Фаррела.

Покосилась на гарпун с явной неприязнью.

— Если укокошить осведомителя королевского дознавателя - это ведь тоже решетка, верно?

— Фаррел ранен во время абордажа, — неохотным жестом приказал капитан толстяку убрать оружие.

— Я знаю, — мотнула головой Ро.

В том числе — и кем.

Гупо с негромким, но отчетливым проклятием опустил гарпун и утопал с глаз долой. Толпа «гоблинских» пиратов медленно начала расходиться, сплевывая под ноги и кляня королевскую «ищейку» и все, с ней связанное. В конце концов остались лишь капитан, Барти и мальчишка-подросток, вероятно, юнга.

Капитан хмуро приказал встрепенувшемуся юнге, снимая с шеи ключ:

— Вир, отведи этого... осведомителя к Фаррелу. Тьфу! Чтоб мурены имперский договор на клочья порвали!

Махнул рукой и поднялся на мостик. Вероятно, чтоб скорей причалить к берегу, где правит некая императрица "малышка Ис" и где Фаррела уважают.

— Я провожу вас, — вызвался блондин Барти, перехватывая ключ из руки мальчишки. — Сюда, — подхватил он Ро под локоть, почти так же грубо, как четверть часа назад на «Аузонии».

— Повежливей, — выдернула Аврора локоть, потирая. — Синяки оставишь, Барти. Фаррел не порадуется.

Бедняга Вир остался с носом.

— Интересно, порадуется ли он вообще, — не остался в долгу Барти. — Думаю, он не просто так тебя оставил на борту.

Идти оказалось недалеко — каюта находилась прямо под лестницей на мостик капитана. Барти постучал вежливо:

— Ваша светлость, тут к вам.

Повернул ключ в двери, втолкнул Ро внутрь и захлопнул дверь следом. Словно майского жучка в спичечную коробочку сунул.

У них тут есть спички?.. Ха, делать больше нечего, только о спичках думать, коробочках. И майских жуках.

Привыкнуть к полутьме каюты вышло не сразу, сначала Аврора все моргала, сражаясь с приступом тошноты и мушками в глазах. Это были ее собственные пикси? Или майские жуки?..

Сейчас она и хищной сирене не удивилась бы, наверно.

Из глубины каюты донесся шорох, стон и пытающийся казаться властным голос:

— Я же велел меня не беспокоить!

Ро прищурилась, различая кровать и темный ворочающийся силуэт. Ага — а она говорила, что с сотрясением не шутят. И пожурила его с безжалостным сарказмом осужденного на смерть:

— Ай-ай, Фаррел, на судне велит капитан, и ты у него — в немилости.

— Аврора?.. — возглас удивления дал понять, что зрение Фаррела тоже подводит.

— Неожиданно, правда? А ты тоже ходишь по тонкому льду, — мстительно процитировала она, наощупь проходя внутрь.

Сумерки были еще светлы на палубе, а здесь уже почти наступила ночь.

Хмыкнула усмешка, и неверный свет из окна позволял предположить, что Фаррел