— Парни, я — взрослый, сам хожу в туалет и всё такое, — криво усмехнулся я. — Няньки не требуются. Не переживайте, я — в порядке. Не скажу, что в полном, но в депрессию впадать, водку глушить и сопли по подушке размазывать не собираюсь. Так что, все кроме Сереги, езжайте по домам, завтра будет трудный день. А от тебя Сережа, жду результата, чем скорее, тем лучше.

— Я уже понял, — вздохнул начальник СБ. — Сегодня в офисе буду ночевать, с Гуменюком созвонюсь, всех своих знакомых среди оперов и гаишников подключу. Пацаны по району полазят, аккуратно людей поспрашивают.

— Только с коллегами бывшими не пересекайтесь, — хмыкнул я. — Они тоже сейчас в том направлении копают. Не хватало, чтобы к нам вопросы ещё и у ментов появились.

— Да там процедура известна, — пожал плечами бывший опер. — Свидетелей опросили, по квартирам прошлись, с местными бабками побеседовали. После того, как эксперты на месте отработали, автомобиль отогнали, никто там торчать не будет, смысла нет. Да и мои люди, не вчера родились, аккуратно действовать будут.

— Хорошо, работайте, — холодно согласился я. — Кстати, как у товарища генерала и его людей дела обстоят? Что-то мне кажется, что не очень хорошо.

— Правильно кажется, — ухмыльнулся Саня. — Вчера как наскипидаренные по офису носились. И один, и второй. У Дмитрия, мать его Федоровича так морда лица перекосилась, любо-дорого смотреть было. Гусинский вообще белым, как смерть стал, когда ему товарищ полковник в своем кабинете пару слов сказал. Потом они оба подорвались и как кузнечики ускакали из офиса. Я, правда, не удержался, предложил Гусю таблеточку валидола вкинуть, а то сердечко не выдержит. Раньше бы он истерику закатил, а теперь даже не повернулся, драпал, только подошвы сверкали. И всё, ни слуху от них, ни духу. Федорович позвонил, правда, Светлане Алексеевне, сообщил, что работать с нами больше не будет, попросил вещи собрать и ему привезти. Гусь, как в рот воды набрал. Люди сказали, он даже в своих офисах не появлялся, из Москвы сдернул на всех парах.

— Виктор Иванович сообщил, генерала вчера на Лубянку под конвоем отвезли, — добавил Олег. — А потом в «Лефортово» посадили. Говорит, в ближайшие годы на свободе не увидим. А может и вообще, не выйдет. Уж больно на него, кое-кто наверху зол, потому как «на святое покусился». Я попросил разъяснить, но Белозерцев только поулыбался и ничего не ответил.

— Какой ужас, — криво усмехнулся я. — А мы только собирались ввести их в компании, доли подарить. Видно не судьба. Придется теперь себе всё оставлять, и без этих замечательных людей обходиться.

«Чайка» остановилась возле моего подъезда.

— Всё парни, до завтра, — сухо попрощался я и открыл дверку автомобиля. До квартиры меня, под любопытные взгляды пристроившихся на соседней скамейке бабок, провожала целая процессия. Впереди Артём. Затем я, с Саней и Олегом. Последним шел Сергей.

У двери десантник опять уточнил:

— Ты смотри, если что, мы можем задержаться, вообще не вопрос.

— Не нужно, — вздохнул я.

В квартире меня никто не встречал. Накануне моей поездки в Штаты, матушка по приглашению своего ухажера, поехала с ним в санаторий, и ещё полторы недели должна была отдыхать на Кавказских Минеральных Водах. Я принял душ, перекусил найденными в морозилке пельменями, и завалился спать.

Ночью меня разбудил надрывающийся истошным трезвоном телефон. Пришлось вставать и топать к аппарату в прихожей.

— Даааа, — зевнул я в трубку.

— Миш, надо встретиться, мы тут кое-что выяснили. Через сорок минут подъедем к подъезду, — сообщил Сергей.

— Хорошо, — сонливость сразу пропала, будто и не было, — Подъезжайте, через сорок минут я выйду.

— Не нужно, — твердо заявил начальник СБ. — Мы сами к тебе зайдем.

— Ладно. Заходите.

Пришлось опять освежиться под душем, затем выпить свежезаваренного чайку, чтобы окончательно прийти в себя.

Заигравшая трель дверного звонка, оторвала от раздумий и заставила метнуться к двери. В глазке отражались Сергей, Артём и Иван.

Я облегченно вздохнул, повернул круглый рычаг замка, дождался двух щелчков и открыл дверь.

— Проходите.

— У тебя разговаривать можно? — с порога спросил Сергей.

— А хрен его знает, — откровенно ответил я. — Вроде, можно. Но это не точно. Не в курсе, какие тараканы у товарища генерала в голове живут.

— В зале музыкальный центр стоит, — напомнил Иван. — Я когда у Михаила Дмитриевича в первый раз был, его заприметил. Можно музыку врубить.

— Нет, — начальник СБ мотнул головой. — По дороге поговорим. Михаил Дмитриевич, вы готовы проехаться с нами?

— Это важно? — уточнил я.

— Очень важно.

— Тогда поехали.

У подъезда меня ждала серая «девятка» и «шестерка», с тремя сотрудниками службы безопасности.

— Чего «чайку» или «бэху» не взяли? — поинтересовался я, устроившись на заднем сиденье «девятки».

— На базу поедем, — пояснил Сергей, севший спереди, рядом с Иваном. Артём устроился рядом со мной. — События развиваются так, что внимание привлекать лишний раз не нужно.

— Ты можешь человеческим языком объяснить, почему мы ночью едем на базу, и что вообще произошло? — раздраженно спросил я.

— Могу, — кивнул начальник СБ. — Мы пообщались с владельцем «копейки». Он сдал человека, который периодически берет у него машину по доверенности. Зовут, Вадим Семенович Листков. Дед его ещё знал, когда Листков опером был.

— Мент? — я поморщился. — И чего он за Владой следил?

— Старший лейтенант Октябрьского РОВД, — подтвердил начальник СБ. — Уголовный розыск. Я, как узнал, сразу справки у коллег навел. Очень мутный товарищ этот Листков. И на деньги жадный. Доил всех без стыда и совести на своей земле, даже с участковым по этому поводу поссорился, тому отстегивать меньше стали. Убивать, конечно, никого не будет, жидковат, но вот украсть или подставить за бабки, запросто. Весной этого года своё детективное агентство зарегистрировал — «Пикертон». Начал объявления кидать в газетенки разные, по предприятиям и столбам расклеивать, услуги предлагать. Слежка за неверными супругами, всякое разное. Так на него наниматель и вышел.

— Очень интересно, — напрягся я. — И кто нанял этого Листкова?

— Давай ты сам послушаешь, что он расскажет, — предложил начальник СБ. — Лучше услышать самому из первых уст, чтобы я