– Кто послал? – холодно спросила воительница, аккуратно пятясь назад к кровати, у которой остался её меч и пояс с кинжалами.

Она следила сразу за тремя, чутко улавливая малейшие движения. Мужчины не походили на обычных воров. Слишком рослые и тренированные. В воровской клан берут в основном юрких и неприметных. А эти скорее воины.

За её перемещениями тоже следили и напали разом, со знанием дела. Эвелин метнулась к кровати, но тут же была сбита мужчиной, который умудрились схватить её за руки, резко рвануть на себя, а потом отбросить к стене. Несмотря на её крепкое телосложение, Эвелин отлетела тряпичной куклой, напарываясь спиной об угол табурета. Возглас боли вырвался из груди, сразу же сменяясь криком ярости. Нападение – лучшая защита. Воительница любила это правило. Вскочила на ноги, ловко ушла от удара ногой, ответила хуком в левое ухо обидчика, добавила сильным ударом под дых. Оглушенного на мгновение противника она толкнула на второго нападающего и предприняла ещё одну попытку добраться до оружия. Не успела. Звон разбитого стекла, и её меч вместе с поясом от кинжалов полетел на улицу, покидая пределы комнаты.

Животная ярость овладела Эвелин. Обманный выпад в сторону ближайших противников и резкий бросок к тому мужчине, что стоял возле окна. С диким криком, не снижая скорости, она влетела всем телом в посмевшего оставить её без меча. Эффект неожиданности сработал. Мужчина не удержал равновесия, инерция движения воительницы увлекла его вниз на мостовую вслед за оружием. Всё, что успел он сделать, это в попытках собственного спасения схватить женщину за рубашку, забирая с собой.

Приземление было жестким. Внушительную высоту не погасила даже прослойка в виде, ставшего уже мертвым, тела мужчины. Эвелин силилась подняться, но голова от удара сильно кружилась. Крики посетителей таверны сливались в равномерный гул, проходя к сознанию как через плотный туман. В глазах двоилось, но этого все равно хватило, чтобы различить двух верзил, которые расталкивали напуганных зевак и пробирались к ней.

Эвелин слепо шарила рукой по земле в поисках меча или кинжала, тихо матерясь на тех, кто стоял и даже не пытался ей помочь. Один из нападавших уже добежал до неё и совершил выпад, собираясь в одно движение покончить с ней. На ловкость рассчитывать не пришлось, Эвелин смогла лишь кубарем откатиться, в попытке спасти свою жизнь. Мир после этого пришел в движение. Она схватилась за голову, стискивая её, как будто это могло остановить вращение перед глазами.

Разъяренный лай, а следом за ним человеческий вопль боли. Эвелин кровожадно улыбнулась. Её девочка рвала чью-то плоть. Времени на отлежку не было, воительница снова поползла к виднеющемуся поясу с кинжалами. Кто-то из зевак сжалился над ней и подкинул его ближе. Эвелин успела метнуть кинжал в очертания одного из бандитов за пару мгновений до удара, предназначенного Лесли.

– Спасибо, Создатель, – прошептала Эвелин, видя, как мешком рухнул мужчина.

Бросать ещё один кинжал, воительница боялась, могла задеть собаку. Насколько Эвелин смогла рассмотреть, у мужчины были выведены из строя уже обе руки. Лесли знала свое дело: шансов напасть с оружием не давала.

– Лесли, назад, он нужен живым, – прохрипела Эвелин и, сжимая в руках ещё один кинжал, пошатываясь, направилась к ним.

Крики толпы и вопли мужчины заглушили приказ хозяйки. Собаке получилось завалить последнего нападавшего. Когда Эвелин дошла до него, было уже поздно. Из окровавленного горла мужчины вырывались предсмертные хрипы.

– Твою мать, – простонала воительница, оседая на землю, устало опуская свою всё ещё пребывающую в круговороте вращения голову на тело мужчины. – Лесли, мне надо было его допросить.

Собака, пребывая ещё под действием адреналина, злобно смотрела на всех и скалила зубы, ища новую жертву. Люди затихли, боясь сделать хоть шаг, понимали, что он может быть последним.

Эвелин тихо позвала:

– Лесли, всё, прекрати, все кончено, иди сюда, – она постучала возле себя рукой.

Собака не сразу, но среагировала, стала суетливо крутиться рядом и махать хвостом, пыталась участливо лизнуть хозяйку своей окровавленной пастью.

– Кто-нибудь сходите за комиссаром, – громче сказала зевакам Эвелин.

Почувствовав на себе несколько заинтересованных взглядов, она опустила глаза ниже и в раздражении одернула задравшуюся ночную рубашку, оголившую её нижнее белье. Ноги все равно были голыми, но светить остальным – не собиралась. Сейчас только пару минут придёт в себя и поползет в комнату.

– Вот уроды, хоть бы кто помог, – пробубнила себе под нос воительница. – Видят же, женщине плохо.

К ней кто-то бежал. Эвелин постаралась сфокусировать своё зрение и сделать из нескольких одинаковых фигур одну. Темный силуэт. Лицо мужчины расплывалось. Сердце застучало чаще. Ей не обязательно видеть его, она его чувствовала.

– Эвен, – испуганный шепот у самого лица. Осторожные касания. – Эвен… Обхвати меня за шею.

– Я тяжелая, могу сама, просто помоги подняться, – смущенно прошептала она. Ей было стыдно за свою немощь и внешний вид. Почти голая, вся в крови…

Джеймс сердито фыркнул, и Эвелин сделала, как он просил, но пыталась концентрироваться и держать своё тело, чтобы ему было легче.

– Просто доверься мне, – тихо сказал он, почти касаясь губами её лба.

– Такая глупость… – пролепетала она, роняя голову ему на плечо, ощущая, как от его медленного хода её внутренности переворачиваются вместе с горизонтом. – Всё это… Чувствую себя маленькой беспомощной девочкой…

Его улыбку видеть не могла, но чувствовала. Руки прижали её теснее к себе. Его губы всё же коснулись лба, оставляя едва ощутимый поцелуй.

– Разве это плохо?

– Да. Я кайми…

– Со мной тебе необязательно быть только кайми. Со мной ты можешь быть кем захочешь…

– Джей, замолчи. – Она боялась его слов и своей реакции на них. Не могла понять, какой смысл он в них вкладывает. – Я говорила уже, ты и Кассия…

– Я помню, – сердито перебил её он, а потом мягче добавил, предупреждая: – Я тебя сейчас поставлю, но всего на пару минут, мне нужно открыть дверь.

– Зачем? Те лбы её не запирали.

– Я отнес тебя к себе.

– Зачем?

– Потому что у тебя наверняка погром, – он аккуратно поставил её на пол, придерживая за талию, быстро завозился с замком.

– Твою мать… – простонала она, вцепившись в него, – как же меня тошнит… Там было же не так высоко, всего второй этаж…

– Всего, – с сарказмом повторил он, снова подхватывая её на руки.

Джеймс бережно опустил её на кровать, накрыл одеялом.

– Моё оружие, –