где-то прикопали, теперь никто и не пикнет. Местных, которые с золотодобычей не связаны, не трогают, они им и даром не нужны. Что касается бичей, они бичи и есть. Сами по себе, скитаются по Дальнему востоку, Сибири. Нигде не прописаны, никому и даром не упали. Их вроде не существует. За таких людей никто тельняшки рвать не будет. Если бы девок с окрестных поселков трогали, мог бы замес реальный быть, люди здесь серьезные, с биографией, стволы у многих охотничьи, и кое-что посерьезнее ещё с гражданской припрятано. Профур дубасят, которые за бабки своим телом торгуют? Тоже не причина для серьезной разборки, сами знали, на что шли. Девок обычных, ту же убитую, с других мест привезли, дальних поселков, они здесь не жили. Вся братва Саввы, кто в этом участвовал, помелом не машет, молчат как партизаны. Никто из местных толком не знает, что в Теремке происходит. У Сивого крыша от увиденного поплыла, я ему свалить помог, потому и он на эмоциях поделился. И последнее, насчет заявлений в ментовку. Ты правильно все понял, насчет людей и их биографий. Для них это западло. Но если бы и нашлись желающие заявы накатать. Кому их писать? Здесь мусора и власти, так или иначе баблишко с золотодобычи имеют, все прикормлены, при деле. И Асланом, и Саввой. Лишний шухер никому не нужен. Рубить сук, на котором сидит, никто не будет. Дальше цепочка идет в большие города, много серьезных людей, которые сами бабки с золотишка получают. Лично некоторых знаю, Аслан знакомил. Они вмешиваться в наши разборки не станут, и тишину обеспечат, если бабло будут, как прежде, получать. Об этом я уже с кое-кем провел переговоры. Сказали, ваши проблемы. Кто останется хозяином, с тем работать продолжим. Я ответил на твой вопрос, опер?
— Ответил, — кивнул мрачный как туча Сергей.
— У Саввы, сколько людей? — спросил Герман.
— Десятка полтора с ним в Теремке живет, — охотно ответил дядя Ашота. — Это его ближние. На подхвате ещё десятка два, примерно, в ближайших деревнях. У местных баб, под крылышками пригрелись. Всё вроде. Если с Саввой, Серым и их окружением разобраться, они не полезут — тупые быки, заточенные на простые команды.
— Теремок этот далеко находится? — вкрадчиво поинтересовался Лайтнер.
— В тайге, — буркнул Степан, — Могу провести тропами так, что никто не заметит. Вам зачем?
— Да так, — Герман прищурился и глянул на меня. — Есть одна идейка. Сперва я её с Мишей и товарищами обсужу.
— Обсуди, обсуди, — кивнул Степан. — Не возражаю. Если этих уродов валить надумаете, люди только рады будут. Савва и Серый у всех в глотке сидят, и наших, и тех, кто под ними ходят.
— Оружие у них какое имеется? — с каменным лицом спросил Герман.
— Да всякое, — охотно ответил Джаланян. — Обрезов несколько, с десяток охотничьих ружей, в основном двухстволок, «ТТ», «макаров», даже «парабеллум» имеется. Ещё автоматы есть, старый «калаш» 7,62 и шмайсер. Гранату немецкую видел, такую с длинной деревянной рукоятью, ещё со времен Великой Отечественной — Сивый ею хвастался. Ну и холодняка, как полагается, навалом, даже сабли есть. Может ещё что-то по мелочи быть, я не в курсе.
— Понятно, — хмыкнул Герман. Переглянулся с Денисом, Вохой и Тохой и снова повернулся к Степану.
— Они с оружием постоянно разгуливают?
— Нет, — качнул головой золотоискатель. — Пистолеты, да, при себе носят. Савва, Серый и Викинг всегда заряженные. Винтовки охотничьи в машины берут, могут шмайсер или калаш с собой прихватить, для устрашения, но это редко бывает. Обычно всё в доме у Саввы лежит в специальном схроне или в избушке, рядом с воротами, где охрана тусуется.
Разговор прервал длинный протяжный гудок автомобильного клаксона. Лайтнер, Воха, Тоха напряглись и непроизвольно сунули руки под свитера и гольфы, к поясам. Серега медленно полез в карман, Денис кошачьим движением бросил ладонь под мышку, к сумке-кобуре с «ПМ», нацепленной сразу, по приезду на базу отдыха.
Саня подскочил к окну, выглянул, дал отмашку насупившимся охранникам, окружившим вылетевшую на поляну и резко остановившуюся «девятку», из которой, поднимая руки пустыми ладонями вверх и сверкая обаятельной улыбкой, медленно выбирался высокий крепкий парень. — Это Артур приехал. Миш, помнишь, я тебе о нем рассказывал?
— Которого ты сюда посылал, пробить обстановку? — уточнил я, увидел кивок и подтвердил:
— Помню.
Глава 11
БМВ мчалось по дороге за видневшимся вдали «виллисом». Следом за иномаркой двигались «девятка» и «шестерка» с бойцами «Ники». Сзади, держа дистанцию, примерно, километр, двигалась «нива», «восьмерка» и ещё одна «шестерка» с Германом и его парнями. Сергей, сидевший в «девятке», держал с ними связь по рации.
Мимо мелькали клены, огромные дубы, сосны, ели, пихты, раскинувшие во все стороны мохнатые ветви.
— Как тут отлично дышится, — восторгался Саня, вдыхая полной грудью воздух из открытого окна. — Даже здесь на дороге чувствуется, от запаха опьянеть можно. Душа поет. Никакой грязи и выхлопов бензина.
— Это потому, что машины здесь не часто ездят, — наставительно произнес Олег, сидящий у окна с другой стороны, сразу за мной. — Дорогу недавно проложили к двум деревням на отшибе. Колхозный транспорт иногда катается, местные, у них автомобилей раз-два и обчелся. Степан все подробно рассказывал, чем ты слушал?
— Ничем, — буркнул чуть покрасневший Саня. — Мы с Серегой в это время с Артуром общались. Долго ещё ехать? у меня уже мозоли на заднице и спина затекла.
— Вроде доберемся скоро, — пожал плечами десантник. — Чуть дальше будет поворот на лестную дорогу, а там тропами, часок потрясемся и к поселку выедем, где собрание старателей назначено. Только у поворота люди Серого и Таранова сидят. Человека четыре, но сложности возникнуть могут.
— Серега сказал, стволы светить только в крайнем случае, — недовольно скривился Устинов. — Махаться с ними руками и ногами как пионеры, или финкой размахивать? Дурость же.
— Не дурость, а трезвый расчет, — вступил в разговор я. — Сам подумай, если стволы сейчас засветим, Савва и Серый всё огнестрельное, что у них есть, из своего логова выгребут, чтобы с нами разобраться и людей нагонят побольше. И обратный пример, если у нас стволов никто не видел, могут решить, что пары пистолетов и шмайсера вполне хватит, чтобы пристрелить парочку особо непонятливых, на остальных