– Когда ты не у себя дома и что-то ищешь, то первым делом откроешь ближайший к тебе ящик, разве не так? Ольга прекрасно знала, где находится антисептик. Она ни секунды не сомневалась.

– Ты права, это было спонтанное движение.

– Она хорошо знает дом своего соседа. Ты помнишь, что Лу нам сказала об Ольге? Ей показалось странным, что в последнее время та очень часто выходит из дому и заходит к Виктору…

Нико предложил мне поужинать в районе Шаро, в лучшем в городе итальянском ресторане.

– Заодно расскажешь мне, как ты сходила в школу.

Я согласилась, потому что был субботний вечер, а по субботам Тесса ночует у Кати. К тому же мне нечего было делать. Мне уже доводилось врать Нико, говорить: “Сегодня вечером я не могу, занята”, – и оставаться дома. Я знала, что он наверняка все понимает. Он видел, как я валялась на диване со стаканчиком мороженого в руке, но никогда меня не упрекал. Мы с Нико заключили молчаливый дружеский пакт: мы имеем право лгать о нашей личной жизни и имеем право притворяться.

XV

28 июня 2050 года

В ночь с 27 на 28 июня меня разбудил звонок из комиссариата. Мне сообщили, что моя дочь и ее подруга Кати были задержаны, когда возвращались из Сверчков, накурившись марихуаны. Мой коллега Идрис счел необходимым меня предупредить, пока дело не получило огласку. Он попросил их забрать и пообещал, что ничего не скажет Буарону.

Случись такое несколько лет назад, это известие привело бы меня в ярость. Приехав в комиссариат, я запретила бы дочери встречаться с этой подругой, на три месяца лишила бы ее права выходить по вечерам из дому и даже, возможно, залепила бы ей пощечину – я еще не полностью избавилась от агрессивности, – о чем немедленно пожалела бы, но было бы уже слишком поздно: из чувства мести она тут же сдала бы меня Службе охраны детства, а потом переехала к отцу и Луизе – “классной и открытой” Луизе.

Сегодня я не собиралась делать ничего такого. Я почти успокоилась. Моя дочь – не просто обычная нимфетка в мини-шортах. Более того, я поняла, почему они с Кати так хорошо ладят. Они слеплены из одного теста. Разумеется, перед коллегой я притворюсь страшно огорченной, а им сострою рассерженную физиономию. Но в глубине души я видела в этой выходке надежду. Если подростки по-прежнему нарушают правила, если некоторые из них – пусть даже таких немного – по-прежнему не желают подчиняться взрослым, мы спасены. Смертоносная безупречность, о которой говорила Жоэль Лебра, перестает быть неизбежностью.

Кати и Тесса поклялись мне, что ноги их больше не будет в Сверчках. Они вообще туда поехали только потому, что нашли там пространство, свободное от любого контроля, объяснили они. Они находились в том возрасте, когда человек лучше раскрывается в укромном месте между стенами, а не за стеклом. “Стены представляют собой угрозу”, – провозгласила Габриэль Бока. Именно это их и возбуждало. Тесса призналась мне, что они регулярно ходили на подпольные вечеринки в Сверчках, “если честно, то каждую субботу, но я в них участвую только последние полгода”. Подростки из Бентама договаривались между собой и обеспечивали доставку – напитки, музыку, – остальное находили на месте, “но только марихуану, больше ничего”, поклялась она. Они назначали встречи каждый раз в разных домах, чтобы их не засекли, чаще всего в заброшенных коттеджах, где веселились до рассвета: даже представить себе не могу, как молодые люди, долгие годы лишенные личного пространства, ведут себя в четырех стенах. Им сообщали адрес в день встречи и ставили на соседних улицах часовых, чтобы, если что, поднять тревогу. Их застукали, когда они уходили. Стражи безопасности узнали о вечеринке из анонимного доноса. Они подождали, пока подростки вернутся в Бентам, и приняли их. И вместе с другими погрузили в полицейский автобус.

После того как я в комиссариате “опросила” дочь, я выставила ее за дверь, чтобы поговорить с Кати с глазу на глаз:

– Итак, твоего возлюбленного сегодня с тобой не было?

Кати была не в настроении шутить.

– Вы расскажете моим родителям?

– Конечно расскажу.

Слабым местом Кати, и я хорошо это знала, был ее отец. Ее родители развелись, мать ей многое разрешала, а вот отец мог, не задумываясь, сурово покарать дочь. Он вполне мог отправить ее в центр реабилитации, чтобы там ее организм очистили от наркотиков, которых она даже не принимала.

– Но у меня есть к тебе одно предложение…

Кати немного оживилась. Я объяснила:

– Ты была готова помогать мне с расследованием, теперь я даю тебе эту возможность. Моя идея такова: кажется, Ольга часто навещает Виктора, но я не думаю, что они друзья, скорее уверена в обратном. Мне хотелось бы, чтобы ты почаще общалась с Саломе и собирала сведения, чтобы ты проводила с ней больше времени. В общем, чтобы ты снабжала нас информацией.

– Вы просите меня манипулировать девочкой и подслушивать под дверью? Я вас правильно поняла?

– Совершенно верно.

– Но это незаконно…

– Точно. Как и хранение наркотиков.

Кати согласилась. Я дала ей кое-какие инструкции. Первая – никому не рассказывать, и прежде всего Тессе, уже какое-то время внимательно наблюдавшей за нами через стеклянную перегородку.

– Она непременно попытается узнать, о чем мы говорили, поэтому советую тебе заранее подготовиться, чтобы соврать ей что-нибудь правдоподобное. Второе правило: действуй скрытно. Никто не заподозрит, что девочка-подросток принимает участие в расследовании; однако если кто-то узнает о том, что мы делаем, меня отстранят от работы, и тогда твой отец узнает, при каких обстоятельствах ты была завербована, чего никто не хочет, не так ли? Третье и последнее правило: если когда-либо тебя раскроют, мы с тобой не знакомы. Это единственный способ тебе помочь.

– А как я буду с вами связываться? В моем смартфоне нет опции телефона…

Смартфон у Кати, как и у моей дочери, служил только для связи через интернет. Подростки ведут переписку в защищенных мессенджерах и соцсетях, они никогда не звонят друг другу. Их поколение считает, что телефонные звонки – это вторжение, к тому же они совершенно бесполезны. Это напомнило мне, как однажды, когда моя дочь беспокоилась, не получая сообщений от своего тогдашнего парня Ноэ, я наивно спросила: “Почему бы тебе ему не позвонить?” А она ответила: “Потому что у меня нет его номера”.

– Тебе не нужно с нами связываться. Мы сами будем узнавать, как у тебя дела, об этом не беспокойся.

Я вызвала девочкам такси, чтобы они