— Мне не хочется, чтобы вы сомневались в моих намерениях… Вы дороги мне! И очень важны.

— Это взаимно, — выдохнула девушка, сжав мои пальцы.

— Потому я расскажу вам о том, что является тайной, — продолжил я.

— Даже так? — удивилась собеседница.

— Я доверяю вам и точно знаю, что сказанное в этой комнате останется между нами.

— Можете не сомневаться, — совершенно серьезно ответила Арина Родионовна.

— Свиридова попала в большие неприятности. Они не связаны со мной — по крайней мере, напрямую. Но девушка пошла против воли семьи, чтобы помочь мне. Такой был у нас уговор…

Помня о наставлениях старшего Морозова, я неспешно поведал Нечаевой все с самого начала. О том, как младшая дочь судьи выбрала себе суженым жениха своей старшей сестры и тем самым вынудила отца искать выход из сложившейся пикантной ситуации. И еще поведал о том, почему Елена в тот злополучный день оказалась на дороге в комендантский час.

— Какой же он гад! — воскликнула Арина Родионовна, вскочив на ноги. — Как можно так поступить с родной дочерью⁈ Отец решил продать девушку, как корову на рынке!

Я умилился тому, как праведный гнев отразился на раскрасневшемся личике моей девушки. И сам не понял, как привлек ее к себе и коснулся ее губ своими. Глаза Нечаевой распахнулись, а потом зрачки в них вытянулись, чтобы тут же затопить радужку.

— Простите… — смутившись, шепнул я.

— Нет уж! — ответила Арина и обхватила мою шею, чтобы я не смог отстраниться. И я растворился во влившейся в меня светлой силе…

Мы целовались так долго, что я совсем потерял голову. Первой пришла в себя девушка. Она оторвалась от моих губ и уткнулась лбом мне в подбородок, часто дыша.

— Так я прощен? — уточнил я севшим голосом.

— Не уверена… — хмыкнула Нечаева и нехотя отступила.

Мне нравился ее затуманенный взгляд, припухшие губы и то, как она поправляла свои волосы.

— Иногда вы кажетесь мне таким холодным, Павел Филиппович. Но потом…

— Хочу, чтобы вы знали, — я заправил непослушный светлый локон за покрасневшее ухо Арины, — рядом с вами мне ужасно сложно оставаться холодным. Но я не имею права давать волю чувствам и портить вашу репутацию. Даже не могу представить, насколько я возненавижу себя, если из-за моей несдержанности кто-то посмеет говорить о вас плохо.

Арина Родионовна вздохнула и поймала мою ладонь, чтобы снова сжать ее.

— Знайте, что я ценю это, — тихо сказала она и нахмурилась, повернувшись к закрытой двери. А потом произнесла более твердым голосом: — У нас гости. Я провожу к вам Елену Анатольевну.

— Спасибо за понимание, — я тянул с необходимостью отпускать девушку.

— Вам придется время от времени напоминать мне, что я понимающая и здравомыслящая, — ласково пояснила Арина и направилась прочь из кабинета.

Я вернулся за стол и пригладил волосы. Запоздало заметил, что мое лицо пылает. Пришлось закрыть глаза и призвать на помощь привычное хладнокровие. В момент, когда дверь распахнулась и на пороге показалась Свиридова, я уже пришел в себя. Сегодня она была в тесном брючном костюме привычного красного цвета.

— Добрый вечер, — вежливо кивнула она. — Простите, я просила записать меня на встречу. Полагаю, вы не станете возражать…

— Арина Родионовна предупредила меня о вашем звонке, — ответил я и сделал приглашающий жест. — Присаживайтесь.

— Я принесу вам чай, — мягко предложила Нечаева и покинула кабинет.

— Ваша помощница еще не ушла домой, — заметила Свиридова. — Какая похвальная преданность службе…

— Давайте сразу расставим все точки над «и», — отчеканил я, положив раскрытую ладонь поверх бумаг. — Вы знаете, что в Яблоневом саду я был с госпожой Нечаевой. И если вам показалось, что это был просто дружеский поход, то могу вас уверить, что это не так. Вскоре мы с Ариной Родионовной объявим о помолвке.

— Даже так? — искренне удивилась гостья. — Мне отчего-то думалось, что вы против служебных романов… Это не противоречит адвокатской этике, Павел Филиппович?

— У нас нет романа, Елена Анатольевна, — терпеливо пояснил я. — Наверняка вы просто забыли о том, что я весьма холодный человек. Вы сами винили меня в этом.

— Тогда девушке можно только посочувствовать, — заключила Елена и поправила манжет пиджака.

— Попробуйте, — великодушно позволил я. — Но предупреждаю, что отказываюсь впоследствии оплачивать ваши визиты к душеправу.

— О чем вы? — нахмурилась девушка.

— Вам не стоит недооценивать госпожу Нечаеву. Она вовсе не та наивная девочка, которая просто расплачется от обиды. И я уверен, что после того, как вы проявите к ней неуважение, она на вас отыграется. Поверьте, в этой войне вы проиграете. А раз нам придется долгое время работать вместе, в ваших интересах найти в лице Арины Родионовны если не подругу, то хотя бы не врага.

— Я не имела в виду ничего такого… — быстро произнесла гостья. Но мы оба понимали, что она все поняла. Мне этого хватило.

В кабинет вошла секретарь и поставила на стол поднос с чайником и двумя чашками.

— Ваш чай, — вежливо сообщила она, бросив на меня лукавый взгляд.

Стало понятно, что мой разговор со Свиридовой не остался для нее секретом.

— Я оформила все бумаги, — продолжила она как ни в чем не бывало. — Попрошу Фому отвезти меня домой. Вы не возражаете, Павел Филиппович?

— Сожалею, что не могу вас проводить… — начал было я.

— Все в порядке. И спасибо за цветы.

Я хотел уточнить, о каких цветах речь, но вовремя прикусил язык. Конечно — Людмила Федоровна вернулась в строй и наверняка распорядилась о доставке!

— Всего доброго… — Нечаева вежливо попрощалась с посетительницей и направилась прочь.