Юноша запнулся не то от страха, не то от смущения.

— Я понял просьбу твою, — подумав, сказал Посланник. — И выполню ее. Тем более, что мне хотелось бы взглянуть на покои отца Иокима.

Юноша слабо улыбнулся и указал рукой на дверь, располагавшуюся правее покоев брата Анатолия.

— А кто еще обитает здесь? — направляясь к указанной двери, Саймей заметил и еще одни покои, закрытые в этот час.

— Здесь на первом этаже живет так же и брат Закари, — живо объяснил Арам. — Ты сам видел, как он стар. Ему было бы трудно подниматься наверх.

— Ясно — Посланник остановился на пороге покоев усопшего настоятеля. — А наверху?

— На этаже верхнем живут братья Исса, Беньямин и Маркус, — продолжил рассказ юноша, вопросы учителя радовали его, так как из-за них медлили они перед порогом покоев, где ждал послушника его страх. — Но двери брата Маркуса выходят на противоположную сторону. День его начинается ранее нашего, как и позже заканчивается. Он не желает беспокоить братьев своих, когда ему необходимо рано покидать свои покои.

— Он добр и чистосердечен, — одарил похвалой брата Маркуса Посланник.

— Многим он кажется странным, будто разум его недостаточен для взрослого, — в голосе послушника прозвучали осуждающие нотки. — Но это не так. Просто он искренен и открыт….

— А это ценится далеко не всегда. Что касается меня, то о брате Маркусе я согласен с тобой, — успокоил Саймей юношу. — А теперь давай прервем беседу и сделаем то, зачем пришли.

Послушник кивнул, заглянув в лицо наставника своего глазами полными страха. Но он не стал перечить учителю, и послушно шагнул в двери. Пока юноша зажигал свечи, Посланник осматривал покои. Здесь было богато и чисто. Видимо Арам, служивший настоятелю умел создавать уют, и душа Посланника отдыхала в этих стенах.

— Я поспешу собрать вещи, — сказал ему послушник. — Чтобы сильно не задерживать тебя, учитель.

Он принялся складывать нехитрые пожитки свои в покрывало. Посланник прошел вслед за ним за полог, что отделял рабочую часть комнаты от спальной и сел на ложе настоятеля.

— Богато живут старейшины в общине вашей, — заметил он.

— О да! — беседа отвлекала юношу от его страхов. — Община наша, хоть и мала, но собирает много податей. Семьи братьев щедры. Они крепки в вере, да и любят общину нашу. Что до богатства, то устав наш не так строг, как во многих других общинах. Вот и позволяют братья себе жить в уюте.

— Это интересно, — заметил Саймей. — И доволен я, что ты содержишь покои отца Иокима в порядке. Означает это, что и в моих покоях будешь ты так же заботиться об уюте.

Юноша улыбнулся. Но улыбка его была напряженной.

— Я стараюсь убирать здесь часто, — сказал он.

— Но что же здесь нуждается в уборке? — удивился Саймей. — Ты нынче здесь один. И не думаю я, что наводишь ты беспорядок.

Послушник молчал, тщательно, но быстро, складывая вещи свои.

— Что тебя так пугает здесь, Арам? — опять спросил Посланник, стараясь тоном своим успокоить мальчика. — Здесь тихо, здесь место, куда вряд ли забредут люди, после гибели твоего наставника. Обычно смерть лишь отпугивает живых. Почему же ты так уверен в существовании призрака твоего наставника?

Мальчик оставил вещи, и теперь, ссутулившись, сидел на полу, не поднимая глаз.

— Каждую ночь, со смерти его, кто-то бродит здесь, — шепотом рассказывал Арам. — Я слышу шаги, слышу, как кто-то трогает предметы… и каждое утро приходится мне заново убираться в покоях.

Посланник задумался. Он не верил в возвращение духа настоятеля в земной дом его, хотя прежде и доводилось ему читать о таких случаях в пергаментах, и слушать истории от людей. Но если дух посещал это пристанище, то не мог он издавать столько шуму и трогать предметы, он бестелесен.

— Ты слышал шаги из-за полога? — спросил он юношу.

— Да.

— А видел его?

— Нет, слава Пастуху, богу нашему Истинному.

— А здесь, в этой части покоев, приходилось ли тебе справляться с беспорядком?

— Такого не случалось, — юноша немного удивился, но был он и обрадован, что учитель всерьез отнесся к его словам. — Он приходит ночью. Но тут, рядом с ложем наставника я и сплю. Радостно мне, что он так любил меня, что даже после смерти не беспокоит.

— Бедный мой мальчик, — с улыбкой сказал Посланник. — Тяжело мне сообщать тебе это, но я должен, так как в чем-то слова мои успокоят твои страхи, но и внушат новые. Я понимаю, что страна фарсов полна легенд и суеверий, так как народ ваш древен и славен историей своей был еще до прихода на землю Пастуха, Истинного бога нашего. Однако напрасно поверил ты в пришествие духа наставника твоего. Каждую ночь, пока спал ты, или же лежал без сна в испуге, покои эти посещали существа из плоти и крови. Кто-то из братьев твоих, гонимый злым умыслом, что-то искал в покоях отца Иокима. И велико счастье твое, что побоялся он ступать за спальный полог в поисках своих. Иначе бы по приезде имел бы я загадку о двух смертях.

Некоторое время мальчик сидел, как в оцепенении и смотрел на учителя. Долго осознавал он сказанное Посланником. Но когда понял, изумление и ужас обуяли его.

— Только теперь я понял, что опасности подвергалась не душа моя, а тело, — сказал Арам. — Но кому же могло прийти на ум столь странное деяние?

— Тому же, кто пожелал лишить жизни и наставника твоего, — грустно ответил Саймей. — Так что торопись. Не пристало тебе долее задерживаться здесь. Пока собираешь ты скарб свой, посмотрю я, что же злоумышленнику так и не удалось найти.

И со словами этими, Посланник поднялся с ложа, на котором сидел, и стал перетряхивать покрывала.

— Но откуда в тебе, учитель, есть такая уверенность, что злоумышленник не нашел желаемого? — удивился юноша.

— Иначе не было у него смысла возвращаться сюда каждую ночь, — Саймей понял, что на ложе и покрывалах его нет тайника. Он начал простукивать аккуратно стену, надеясь найти в ней полую нишу, скрытую от глаз. О том, что бывают такие тайники, он читал, и даже однажды сам смог обнаружить такой в одном дворце, который посещал в северных границах империи. Но и здесь не имел он успеха.

— Странно, — прокомментировал Саймей, хмуря брови. — Если приходили сюда в поиске, то, думается мне, знали о том, что тайное место в покоях настоятеля есть.

— Или шли сюда наугад, — предположил юноша. Он уже завязал узел на пожитках своих и теперь аккуратно расправлял покрывала на топчане, на котором раньше проводил здесь ночи.