- В законе сказано, что женщина не вправе жить одна, - развела руками я. - Однако не оговорено, что она непременно должна проживать с мужчиной. Две или три девушки просто селятся вместе и ведут общее хозяйство, в которое каждая вносит свою лепту. Так проще, согласитесь? Поэтому это и прозвали "Чарльстонским браком".

- Логично, - признал Рэддок после минутного размышления. - Формально закон соблюден. В противном случае мать не могла бы жить с дочерью, тетка с племянницей или, скажем, пожилая особа с компаньонкой... Но, мне кажется, мы далековато отклонились от темы?

- Возможно, - согласилась я, благодарно ему улыбнувшись. Иногда меня и впрямь заносит, как подумаю, какой могла бы стать моя жизнь, если бы мне не достало решимости уехать. - Так вот, тетки приняли меня без особого восторга. К тому же я была весьма беспокойным ребенком.

- Неудивительно, вы ведь только что остались полной сиротой, - нахмурился Рэддок.

- О чем я?.. Ах, да. Старшие тетки: Мэри, Мэйбл и Пруденс не ладили с моей матерью.

- И перенесли свое отношение на ее маленькую дочь? - Рэддок покачал головой. - Не слишком красиво с их стороны.

Это еще мягко сказано. Совместными усилиями тетки сумели превратить живую и любознательную девочку в забитое существо, которому даже крошка душевного тепла казалась настоящим пиром. Только вот говорить об этом здесь и сейчас было бы неуместно.

- Не такую уж и маленькую, мне было почти четырнадцать. Короче говоря, приветливо меня встретила только Элизабет, которой тогда едва сравнялось двадцать, - я бросила взгляд на холмы за окном, такие до боли знакомые, что рука сама собой потянулась к сумочке за сигаретами. Пришлось себя одернуть и закончить, не вдаваясь в подробности, которые не предназначались для чужих ушей: - Теперь Элизабет попросила меня быть подружкой невесты, и я не смогла ей отказать.

И пусть остальная родня хоть на пену изойдет!

- Благодарю за разъяснения, - серьезно сказал Рэддок, украдкой сжав мою ладонь.

- Приехали, - буркнул таксист, затормозив на подъездной дорожке к величественному старинному зданию. Три этажа, лепнина, колонны, башенки, мраморные ступени - непременный набор уважающего себя семейного особняка в этих краях.

- Дом, милый дом, - пробормотала я и зябко поежилась. Дождь накрапывать перестал, но ветер пробирал до костей. И это в середине июля!

Таксист помог нам выгрузить чемоданы и укатил. Судя по тому, что суеты в доме не наблюдалось, нас все-таки не ждали.

Дариан выглядел так, будто всю дорогу старательно копил злость. Того и гляди, обернется сказочным огнедышащим драконом и спалит особняк к чертям собачьим. И, если хотите знать мое мнение, то давно пора.

- Время обеда, - заметила я в пространство.

- Полагаю, - кузен на мгновение сжал губы, - придется испортить дорогим тетушкам аппетит.

Лучше жизнь, но для начала и аппетит сойдет.

Рэддок, не сдержавшись, хмыкнул, а я тайком улыбнулась. Как бы ни хотелось мне отвести душу, Дариан по части "устрой родне неприятности" был куда опытнее. И, что немаловажно, изобретательнее.

- Эндрю, - запросто обратился он к Рэддоку, - не откажете мне в помощи?

- Охотно. Что нужно делать?

Дариан холодно улыбнулся.

- Не поддаваться. Уверен, нас попытаются выставить. Разумеется, найти пристанище проблем не составит, однако...

- Кое-кого не помешает поставить на место, - подхватил Рэддок понимающе, и впервые я заметила в его отношении к Дариану нечто вроде симпатии.

- Вот именно, - Дариан хрустнул пальцами и повел плечами, будто разминаясь перед дракой.

На стук дверного молотка отозвались не сразу. Пришлось колотить минут десять, прежде чем дверь распахнулась, и на разъяренного до дыма из ушей Дариана перепуганно уставилась молоденькая нескладная девица в форме горничной.

- Что вам... - начала она заученно.

Дариан одним движением отодвинул ее с дороги, бросил:

- Нас ожидают.

И, даже не сняв шляпу, устремился к столовой.

- Пусть кто-нибудь отнесет наши вещи в комнаты, - попросила я растерянную горничную.

- Но... - залепетала она.

Я не дослушала. Не хотелось пропустить представление!..

Глава 2

Это и впрямь походило на сцену в театре или, быть может, на иллюстрацию в учебнике по этикету. "Обед в благородном семействе".

Семейство восседало за длинным столом, накрытым белоснежной вышитой скатертью. Приглушенный стук приборов, негромкий звон хрусталя, старинный сервиз и тихие голоса создавали до зубовного скрежета благопристойный фон. Похоже, с моего последнего визита тут мало что переменилось. Может, наше семейство все это время держали в шкафу, пересыпав для надежности нафталином?

Грохот двери, которую Дариан не соизволил придержать, заставил хозяев дружно вздрогнуть и воззриться на нежданных гостей.

Места в торцах стола занимали Мэйбл и Мэри, близняшки. По-прежнему красивые, хотя возраст теток уже приближался к пятидесяти, только в темных волосах прибавилось седины. Величавые брюнетки были похожи друг на друга, как песчинки на морском берегу. Впрочем, отличить их труда не составляло. Тетка Мэри любила роскошь, дорогие украшения и красивые платья, а тетка Мэйбл укладывала волосы в скромный пучок, пренебрегала косметикой и носила черное в знак траура по погибшему двадцать лет назад супругу. В сравнении с ней тетка Мэри в изумрудном наряде казалась ярким попугайчиком подле вороны.

По правую руку от тети Мэйбл кусала губы ее молодая копия, кузина Рэйчел. Особой разницы между той двадцатидвухлетней девушкой, которую я помнила, и тридцатилетней женщиной заметно не было. Кузина по-прежнему выглядела анемичной и измученной, как будто не выходила из комнаты и изнуряла себя вечными диетами.

Беверли тоже не слишком изменилась, разве что коротко обстригла свои роскошные волосы и начала ярко красить губы. Зато чертовщинка в глазах и вечная ироничная усмешка остались прежними.

Элизабет мягко улыбалась. Немного старомодное голубое платье очень шло к ее глазам - из всех сестер, голубые глаза и светлые волосы достались только ей. Прошедшие восемь лет на ней почти не отразились.

Левую сторону стола занимала тетка Пруденс с потомством. Слишком шумная, суетливая, одевалась она всегда излишне пестро, демонстрируя прискорбное отсутствие вкуса. Вот и сейчас узор ее платья походил на желтых и фиолетовых червяков, раздавленных на зеленом лугу. Рубины на броши казались каплями крови какой-нибудь неосторожной канарейки, которую хозяйка туалета только что прожевала. Не зря же губы у нее такие красные?

Несколько переменились разве что ее дети.

Кузина Агнесс заметно располнела, обзавелась вторым подбородком и безобразной родинкой на щеке. Глаза у нее были навыкате, должно быть, в папеньку, полковника Роджерса, зато в остальном - вылитая мать. Даже платье такое же пестрое, только черно-розово-желтое. Где они их только находят в чопорном и до тошноты блеклом Чарльстоне?

Зато кузен Энтони возмужал, стал шире в плечах и отрастил шикарные усы. Только взглядом по-прежнему напоминал снулую рыбу.

Кто-то выронил вилку, и звон серебра о паркет вполне заменил третий звонок в театре. Присутствующие очнулись, зашевелились и заговорили разом.

Дариан, точно уловив момент, опередил остальных на несколько секунд:

- Добрый вечер, дорогие родственники!

Я только кивнула, все равно в поднявшемся гаме мое приветствие никто бы не расслышал.

Дариан прошел в столовую, занял свободное место и махнул прислуге.

- Принесите еще тарелки.

Мы с Рэддоком устроились напротив. Горничная дождалась кивка Элизабет, сделала книксен и исчезла.

- Прискорбное отсутствие воспитания! - тетка Мэйбл поджала лишенные помады губы и полоснула меня острым взглядом.

Тетка Мэри прищурилась. Надо будет сказать ей, что из-за этой манеры образуются морщины. Лучше очки носить, раз зрение начало сдавать.