– Это просто слова, – сказал трансфер. – Вы ничего не докажете.

– Пусть так, – согласился я. – Хорошо, что мне не нужно никого убеждать. Только себя. Но я готов дать вам шанс. Понимаете ли, я хочу выбраться отсюда живым, но сомневаюсь, что при таком раскладе смогу оставить жить и вас тоже. Как бы это провернуть, есть идеи? Выкладывайте, если есть. Если нет – у меня останется один выход.

– Я вас не трону, обещаю, – раздался синтезированный голос.

Я рассмеялся, и звук эхом разнёсся по коридору.

– Обещаете? О да, я вам верю.

– Нет, правда. Я никому не скажу. Я…

– Вы Джошуа Уилкинс? – спросил я.

Тишина.

– Ну?

Ствол сдвинулся в глазнице: Уилкинс едва заметно кивнул:

– Да.

– Ну что же, покойся с миром, – сказал я, а потом со смаком добавил: – Джош.

И выстрелил.

Глава 10

Вспышка на мгновение осветила безупречное женское лицо, на котором отразился почти биологический ужас. Револьвер щёлкнул, и коридор вновь погрузился во тьму. Я слабо представлял, насколько пуля повредит мозг. Разумеется, искусственная грудь не вздымалась – андроиды не дышали. Пульса у них тоже не было. Я решил выстрелить ещё раз, просто на всякий случай. Слегка подвинувшись, я хотел было приставить дуло ко второму глазу…

Но тут Джошуа толкнул меня в грудь, и я отлетел, в темноте услышав, как тот поспешно поднимается на ноги. Схватив фонарик, он развернулся, и на мгновение луч света выхватил его лицо. На месте глаза зиял глубокий провал.

Я вскинул пистолет, и…

Джошуа выключил фонарик. Теперь единственным источником света была далёкая полоска, льющаяся из его комнаты пыток; её не хватало, чтобы ясно разглядеть Джошуа. Но я всё равно выстрелил и услышал, как пуля отрикошетила – то ли от его металлического тела, то ли от стены коридора.

Я был из тех, кто всегда точно помнит, сколько патронов у него осталось: два. И я не знал, стоит ли выпускать их вслепую, но…

Джошуа подступил ближе. Я снова выстрелил. На этот раз из женского горла вырвался вскрик, похожий одновременно на вздох и стон боли, так что я точно попал.

Осталась одна пуля.

Я попятился – всё равно в полной темноте я мог с одинаковой вероятностью наткнуться на что-то, в какую бы сторону ни пошёл. Искусственное тело Кассандры Уилкинс было компактнее моего, но намного сильнее. Она запросто могла схватить меня и пару раз ударить головой об потолок, как я ударил её, только я бы не выжил. А если бы она успела поймать меня за руку, то смогла бы вырвать пистолет; нескольких пуль было мало, чтобы остановить андроида, но для меня бы хватило одной.

Я решил, что лучше лишиться пистолета совсем, чем отправиться из-за него в могилу. Выставив его перед собой, я прикинул местоположение Кассандры и в последний раз нажал на спусковой крючок.

Револьвер рявкнул, и вспышка выстрела осветила коридор, резанув по глазам. Андроид вскрикнул – видимо, я попал в точку, которую сенсоры сочли достаточно важной, чтобы выдать сильную болевую реакцию. Но Джошуа это не остановило. Я уже подумывал о том, чтобы дать дёру – ноги у меня были всё ещё длиннее, пусть и не такие проворные, – но гордость не позволила. Я отбросил бесполезный пистолет в сторону. Он врезался в стену, загрохотав, а потом рухнул на пол, чем наделал ещё больше шума.

Разумеется, свою ошибку я осознал в следующую же секунду. Это я знал, сколько патронов выпустил и сколько вмещал в себя пистолет, а вот Джошуа – вряд ли; даже пустой револьвер мог сдержать его, если бы он думал, что тот заряжен.

Мы стояли лицом друг к другу – но это единственное, что можно было сказать наверняка. Я не видел, какое расстояние нас разделяет. Это при беге шаги отдавались эхом, а подступить – или отступить, или отойти в сторону – можно было практически незаметно. Я старался не шуметь, а трансферы могли не шевелиться и не издавать звуков часами, если бы того захотели.

Только в старых фильмах можно было услышать тиканье часов, отсчитывающих секунды, но я определённо ощущал ход времени, застыв напротив андроида и выжидая, когда же он сделает первый шаг. А ведь я даже не представлял, насколько сильно смог его повредить.

В лицо вдруг ударил свет. Он снова включил фонарик, по наитию направив его прямо в глаза. Я на мгновение ослеп, а вот его оставшийся глаз, подозреваю, сработал более эффективно, потому что трансфер бросился на меня и сбил с ног.

На этот раз обе руки сомкнулись на моей шее. Пользуясь преимуществом в весе, я умудрился перевернуться так, чтобы Джошуа лежал на спине, а я нависал сверху. Изогнувшись, я врезал ему коленом по яйцам, чтобы он отпустил меня…

…и только тогда осознал, что яиц у него, конечно же, не было; он просто отреагировал так, будто были. Чёрт!

Его руки сжимались на моём горле; несмотря на прохладный воздух, я почувствовал, что вспотел. Зато, в отличие от него, мои руки были свободны. Упёршись правой ладонью ему в грудь – и неожиданно наткнувшись на мягкие формы, о которых успел забыть, – я нащупал сочащееся влагой отверстие, оставленное пулей. Засунув в него большой палец, я потянул вбок и пропихнул и второй большой палец тоже, растягивая дыру всё шире и шире. Решил, что если доберусь до внутренних компонентов – вырву там что-нибудь важное. Искусственная плоть была мягкой; под ней скрывалось что-то, похожее на пористую резину, – а ещё ниже начинался металл. Я попытался просунуть всю руку, дёргал за всё, что попадалось под пальцы, но быстро терял сознание. Пульс грохотал в ушах так, что больше я ничего не слышал – только глухое биение сердца, снова и снова, снова и снова, подобное шуму…

…шагов! Кто-то бежал в нашу сторону, и…

И коридор озарил свет фонарей.

– Вон они! – раздался высокий механический голос Пиковера. – Вон там!

– Полиция Нью-Клондайка! – проревел знакомый низкий голос с шотландским акцентом. – Отпусти Ломакса!

Джошуа вскинул голову.

– Уходите! – крикнул он женским голосом. – Или я его прикончу!

Плывущим зрением я заметил Мака.

– Убьёшь его –