Ведьмы, чары которых оказались недостаточно сильны, были позолочены. Они сотнями поступали в магическую армию Смотрителя. Тем временем за ними полыхал весь континент. Тех, кто провалил магические тесты, но хорошо владел клинком, заставили пройти военную подготовку.

Все остальные, кого не приняли на военную службу и кто не владел магией, были выброшены на улицы Холстетта. Там им пришлось всеми возможными способами зарабатывать себе на жизнь. Я гадала, как та приливная ведьма из комнатки над шляпной мастерской ухитрилась избежать кандалов Смотрителя и скольким еще удалось от него ускользнуть.

Год назад ходили слухи, что Золоченые сожгли последнюю деревню и Смотритель собирался отправить свои войска в далекие заморские края. Жители тех земель не владели магией. Они торговали с Холстеттом сахаром, чаем и шелком в обмен на зачарованные предметы. Взамен у приливных ведьм они брали волшебные зеркала, у грозовых – чары, влияющие на погоду, у угольных – семена огня, а у рудных – кварцевые стержни для поиска воды. Я с трудом верила, что во время войны против чародеев Золоченые уничтожили все за пределами стен Холстетта. Нам стоило дать им отпор еще раньше.

Однако в слухах, вероятно, есть доля правды. Больше сюда никого не приводили.

Интересно, было ли стражнице жаль меня, стоящую на коленях на полу библиотеки?

И знала ли она, что мне ее жаль?

Она щелкнула пальцами.

– Вставай, терновая ведьма. Тебя вызывает Прядильщица.

Вот черт. Что от меня нужно Прядильщице? Я тихо сглотнула.

– Насчет Эллы?

Стражница сузила глаза. Мне не следовало этого говорить.

Я спустилась вслед за ней по библиотечной лестнице и остановилась у стойки. Мисс Элсвезер пожала мне руку, а затем забрала тряпку и пчелиный воск.

– Все в порядке? А куда подевалась Элла?

Я выжала из себя улыбку и сказала:

– Я в порядке. Элла поздно вернулась из дозора. Она придет к вам завтра.

Мисс Элсвезер почувствовала, что я солгала, и сжала губы в нитку. Она была не терновой ведьмой, а одной из тех немногих не-ведьм и не-военных, кто занял собственную нишу внутри Коллиджерейта. Я понятия не имею, как она получила эту должность и кем она была раньше. Однако она осведомлена о терновых дозорных и знает, что к рассвету мы либо возвращаемся, либо нет.

– Будь осторожна с теми, кому доверяешь, Пенни, – произнесла она. Ее голос звучал ласково, как шелест страниц.

Я кивнула и поспешила за стражницей, которая не оглядываясь удалялась от дверей библиотеки.

Никогда не оглядываться назад.

Даже дворцовая стража следует этому правилу.

Дверь Прядильщицы ярко расписана красными цветами, пестревшими на зеленых лугах. Цветущие ветви окунались в сверкающий речной поток. По его берегам рассыпаны небольшие домики с радужными дверями и крышами из пальмовых листьев. Ведьма за этой дверью предвидит судьбу. Она ткет гобелены мечты и вышивает на них видения шелками цвета драгоценных камней. После столь долгого срока, проведенного в мире без красок, эти цвета кажутся ошеломительными.

На лестничной площадке по обе стороны от двери Прядильщицы стояли на страже двое Золоченых. Они закрывали собой свет, падающий из решетчатого окна. Про себя я подумала: они сторожат саму Прядильщицу или не пускают к ней других? Их доспехи и вооружение указывают на то, что за раскрашенной дверью скрывается нечто большее, чем провидица и любимица Смотрителя. Его диковинка. Всего лишь ведьма с ткацким станком.

Когда мы приблизились к Золоченым, они кивнули стражнице и пропустили нас. Она постучалась в дверь Прядильщицы и притянула меня поближе. Наверное, так она удерживала меня, чтобы я не удрала, хоть я и не поняла, как далеко, по ее мнению, мне бы удалось убежать. Золоченые схватили бы меня раньше, чем я поставила бы ногу на верхнюю ступеньку.

За дверью послышались шаги. Взгляд стражницы выдавал ее почтительный трепет. Прядильщицу боялись все. Стража верила, что она управляет будущим и играет с прошлым. Но если их страшило вмешательство, то ведьмы опасались узнать правду о том, что будет дальше. Бывает так, что лучше этого не знать.

Дверь открылась, и по коридору разлился аромат кардамона. Рука в металлической перчатке толкнула меня в окутанные дымом владения Прядильщицы. В центре стоял ткацкий станок Прядильщицы – внушительное, древнее, сложное устройство, которое приводила в действие магия. Основа ткалась из кошмаров, туго натянутых поперек. Челнок летал туда и обратно с неумолимым щелканьем. Из снов его нить пряла саму жизнь.

Я подавила кашель, и сквозь дымку раздался низкий смешок. Я не сразу заметила Прядильщицу. Она сидела на стуле с высокой спинкой и смотрела на меня как скорпион, оценивающий свою добычу. У нее были черные глаза – такие темные, что казалось, зрачки поглотили радужки, а на десерт принялись есть белки. Серебристо-светлые волосы обрамляли стройные плечи в черном облачении. На талии ее платье перевязано золотой тесьмой. Она выглядела как моя ровесница, но в то же время была старше на целую вечность. Нежные руки сновали, рисуя узоры и направляя неугомонное движение челнока по станку. Из-под раскачивающихся широких рукавов у нее на запястьях виднелись золотые браслеты – знак того, что она принадлежит Верховному Смотрителю.

Так будет и со мной, если он обнаружит, что в нашем ковене скрывается ведьма с черным кристаллом.

Тут до меня дошло, что и она окинула меня с ног до головы таким же оценивающим взглядом. Танец ее рук прекратился. Челнок замер посреди ее работы без конца и края.

– Пенни.

У нее оказался настолько обыкновенный голос, что от неожиданности я не смогла скрыть свое изумление. Прядильщица печально улыбнулась и сказала:

– Присаживайся.

Дар речи, с которым мы обычно были в ладу, покинул меня, и я осталась один на один с Прядильщицей.

Я села. Я смотрела. Я ждала.

Она удовлетворенно кивнула.

– У тебя были вопросы?

Нет. Да. Так много…

– О твоей сестре?

– Элла? Ты знаешь, где она? Она…

«В порядке» – не совсем то, что я хочу выяснить. Очевидно, что все совсем не так, иначе утром на завтраке она сидела бы за столом вместе с нами. Однако я не осмелилась спросить, умерла ли Элла. Ведь если она была мертва, я бы не вынесла такого ответа.

– Ей нужна помощь, чтобы вернуться.

Обсидиановый взгляд Прядильщицы отбросил все лишнее с моего разума и проник прямо в душу.