Правда, Анюта сказала, что приплывает он «иногда» — то есть, я могу его вовсе не встретить.

— Вы про это в курсе? — спросил я, оглядев Мурзика и Милу. В ответ оба просто кивнули. Не знают, значит… Забавно. Одна — дочь предыдущего правителя, второй — проживший тут не одно десятилетие старикан. Неужели даже завалящих сказок нет?

Мила дополнила, мяукнув:

— Мийю не любить вода. Детей пугать, в озеро — чудовище.

Ну, уже хоть что-то. Нас в детстве тоже пугали, что в пруду гигантский сом, чтобы мы с мелководья не уходили. Но — тут у страшилки для малышей есть реальная основа.

По крайней мере, если принять за истину слова маленькой девочки, да…

Стоит ли рисковать?

А вот это я посмотрю по обстоятельствам. Ни опыт, ни уникальный лут мне не пригодятся, если я сдохну. Быть задушенным или вообще проглоченным в воде огромной змеёй я не хочу. Сначала надо разобраться с котами и зомби.

Время как раз поджимает, так что:

— Дим, Анют — чтобы не случилось, не бойтесь. И не шумите.

Дети кивнули. Всё время мне молчание от них не нужно, главное — до начала замеса. А дальше…

— Теперь обещайте главное. Сейчас вы закроете глаза. И не будете открывать, даже если станет очень страшно. Мы договорились?

Можно, конечно, повязать повязки, но нет. Мало, как будут события разворачиваться. Если что-то случится с Милой или Мурзиком, ребята с завязанными глазами могут потерять лишние секунды и погибнуть.

— Это как челлендж? — Дима мгновенно нашёл себе удобный аналог.

— Да, — я улыбнулся. — Справитесь — получите подарки. Мы договорились?

— Хорошие? — недоверчиво спросила Анюта.

— Хорошие.

Знать бы ещё, что им подарить.

Главное — они снова кивнули, согласившись на игру. Челлендж «не смотри на резню» начался.

Из сарая мы вышли вовремя — ещё минута, и к нему подошло бы пламя. Если стена из сухих жердей раньше не полыхнёт от случайной искры. Посёлок мийю всё больше напоминал филиал ада: половина домов горела, вверх поднимался чёрный дым. Воняло пожарищем, видимость была вовсе никакущая. Что там в центре творится — совершенно не понятно.

И… твою мать!

Похоже, восходящие из-за пожара потоки воздуха подбросили в древесный купол над посёлком что-то горящее. Солому какую, может, или чёрт знает что ещё. Это уже и не важно, главное другое: местный переплетённый лес у нас над головами загорелся.

Пока что неуверенно, но вряд ли это надолго. Вниз уже валятся искры, веточки и угли, а скоро посыпятся и целые пылающие брёвна. Система дала нам полтора часа, но жизнь распорядилась иначе. Древесное небо кошачьего осколка скоро рухнет вниз, наверняка поубивав и мийю, и зомбей, и нас всех — если мы не успеем свалить.

Смерть теперь буквально у нас над головой.

Идея нырнуть в озеро за неизвестным лутом стала казаться ещё опаснее. Точнее — чем-то на грани безумия.

Мало того, что мне придётся в чёрт знает какой пещере, а то и вовсе в воде, столкнуться с огромной змеёй. Не говоря о том, что нырять я буду вслепую. Я ведь потом могу ещё и оказаться замурованным в этой пещере рухнувшей сверху древесной массой. Или, что ещё хуже — попасть под неё на пути к порталу.

Вопрос: стоит ли в перспективе уникальный лут типа Частицы мира (но это не точно) такого риска? Внутренний хомяк беснуется и говорит, что однозначно стоит. Только вот, хомяки, как известно, долго не живут и дохнут от любого случайного чиха. Такой себе пример для подражания. Я вообще-то планирую жить долго и помереть в роскошной постели с балдахином в окружении благодарных пра-пра-пра-правнуков.

Я что, много прошу?

— Бегом! — я прибавил шагу, увлекая за собой спутников, и перешёл на лёгкий бег. Бросил короткий взгляд на застывшего в луже крови кота — хорошо, что дети его не видят.

Пожар мы обогнули, сделав крюк. Мимо целых пока сараев и домиков-бунгало рванули вдоль одного из многочисленных ручейков вниз. Дыма здесь почти не было, пусть и воняло пожарищем. Зато, я сумел разглядеть замес в центре посёлка.

Воинов мийю осталось штук пятнадцать, наверное. Точнее не скажу — часть из них от меня закрывал огромный общинный дом, осталось только предполагать по звукам боя.

А дом, к слову, был единственной в посёлке монументальной постройкой из кривых местных бревён, не похожей на шалаш-переросток. Покрытая дранкой крыша в несколько ярусов, крепкие двери, маленькие окна-бойницы. Потому я его общинным и назвал, собственно.

Хотя, скорее уж — это дом вожака.

Учитывая, что оборона сосредоточилась именно здесь, мирняк явно спрятался внутри.

Сколько осталось зомби, оценить сложнее — твари мечутся туда-сюда, как блохи, пересчитать их просто нереально.

Вообще, стоит признать, что оборону мийю организовали неплохо. Но — они держатся уже исключительно на морально-волевых. Минута, две — и оборону прорвут.

Я заметил и озеро в центре — его чёрная гладь отразила багрянец пожарища над посёлком. Большое, метров тридцать в диаметре. А ещё — всюду валялись трупы. Очень много мёртвых мийю. Кроме воинов в обороне, выживших явно считанные единицы.

Бойцы разделились на небольшие группы и держались только за счёт грамотной работы копьями и ростовыми щитами. С крыши их прикрывали несколько лучников, выстрелы которых хоть как-то замедляли зомбаков. Многие уже походили на ежей, но дохнуть при этом не собирались.

Ещё бы — попробуй, перебей стрелой позвоночник.

Портал я тоже увидел — шестиугольник висел рядом с озером, практически вплотную к воде. Что плохо — с противоположной стороны от общинного дома.

Мила справа от меня тихо зашипела, передав этим звуком такую гамму чувств, что я прифигел. Тут были и ярость, и страх, и отчаяние, и даже — обещание отомстить.

Мурзик же невозмутимо призвал из биополя… Нет, не меч — длиннющую трубку с мундштуком из кости. Будь она чуть больше — сошла бы за трость.

— Не