— Поторопись, Чилаили! У вас осталось меньше двух минут!

Чилаили всхлипнула в знак благодарности и крикнула:

— Забирайтесь в машину! Быстрее!

Воины замерли, уставившись на нее.

— Шевелитесь! — прорычала Чилаили. — У нас меньше двух минут!

Воины, спотыкаясь, двинулись вперед, набиваясь в шаттл. Шестьдесят самцов, мускулистых и высоких, пытались втиснуться в единственное доступное пространство. Чилаили втолкнула Йиску в последнее оставшееся узкое место. Картер закрыла люк.

— Чилаили, садись в кресло второго пилота, — крикнула женщина, подбегая к люку пилота на противоположной стороне. Чилаили протиснулась внутрь через открытый люк и захлопнула тяжелую дверь. Картер вскарабкалась на свое место и закрыла последний люк.

— Давай, Чилаили! Немедленно выпусти этот аналог! — Картер дергала за рычаги управления кораблем, прижимая к лицу какое-то устройство, когда корабль накренился и с ревом взмыл в воздух.

Чилаили выхватила баллончик с аналогом и нажала на поршень, извергая его содержимое в шаттл.

— Я выпустила противоядие, — крикнула она через плечо, нажимая на кнопку дымовой шашки, чтобы обеспечить критический визуальный элемент, необходимый для убеждения.

— Дышите как можно глубже!

Желтый дым смешался с невидимым противоядием, вызвав у них приступ кашля. Устройство на лице Картер защищало нос и глаза пилота от едкого дыма. Запах ужаса был таким же густым и удушающим, как и сам дым.

— Я пытаюсь подняться над шлейфом нейротоксина, — сказала Картер сквозь защитную маску. — Рапира, таймер?

— Ты в пятнадцати секундах от заражения. Четырнадцать… тринадцать… двенадцать…

По телу пробежала неконтролируемая дрожь, пока Боло отсчитывал секунды. Сжавшись в тесном пространстве, она осознавала, что на этот раз яд уже вышел, и ужас был гораздо сильнее, чем раньше. Пожалуйста, молилась она про себя, не в силах думать дальше этого единственного слова. Пожалуйста…

Безжалостный, как внезапное наводнение, голос Боло отсчитывал секунды до гибели, используя их родной язык, чтобы все могли разобрать слова.

— Чилаили, вы в пяти секундах от заражения. Пещера уже находится в зоне заражения. Вы находитесь в трех секундах от заражения… две… одна… — крошечная пауза, пока все они затаили дыхание в смертельном испуге, а Картер продолжала взлет под крутым углом. Затем:

— Вы заражены. Мониторинг уровня — одна часть на миллиард.

Наступила еще одна ужасная пауза.

— Я обнаружил низкий уровень нейротоксина в шаттле, который держится на уровне трех частей на миллиард. Загрязнение в пещере достигло двадцати частей на миллиард и продолжает расти. Уровень нейротоксина в шаттле остается стабильным. Я запустил обратный отсчет до появления симптомов, основываясь на наблюдениях подразделения SPQ/R-561 на месте гнездования в Рустенберге. Одна минута тридцать девять секунд до предполагаемого начала отравления в пещере. Две минуты двадцать секунд до появления симптомов в шаттле.

Из грузового отсека позади нее раздался хриплый голос Йиски.

— Чилаили? Что говорят люди?

— Мы вдыхаем нейротоксин, — сказала Чилаили, кашляя, так как дым продолжал раздражать ее горло. — Пещера тоже заражена. Все, что мы можем сделать, это подождать, чтобы увидеть, подействует ли противоядие. — Ее голос сильно дрожал.

Послышался тихий стон, и даже самые закаленные воины застонали от страха. Одно дело — славно погибнуть в бою, и совсем другое — умереть в конвульсиях от яда. Каждая проходящая минута тянулась годами. Когда они приблизились к моменту, когда все осознали случившиеся, Йиска нарушил ужасное молчание.

— Чилаили, — сказал он тихим голосом, — ты сделала мудрый выбор, приведя нас к этому союзу с людьми. Еще час назад я бы не подумал, что это возможно. Что бы ни случилось, знай, что я выражаю тебе глубочайшее уважение, на какое только способен воин.

Тихий ропот согласия раздался среди других воинов.

Сердце Чилаили переполнилось тем, что она хотела сказать, но комок в горле не давал словам вырваться наружу. Поэтому она вцепилась в подлокотники своего кресла и, тупо уставившись в голубое небо, просто ждала. И ждала. И еще долго ждала. Затем Боло заговорил снова.

— В пещере прошел ранний расчетный момент заражения. Я не улавливаю звуков бедствия по каналу связи, встроенному в нейротоксиновый монитор. Чилаили, шаттл сейчас в сорока секундах от самого раннего начала. Я продолжу следить за уровнем заражения.

Вспыхнула надежда, в сердце и духе. Время неумолимо тянулось, но никто из них не упал в обморок, ни у кого из них не потекла кровь из кожи или глаз, никто, казалось, вообще не был болен. Пульс Чилаили гулко бился в черепе, отдаваясь в горле.

— Я не слышу звуков бедствия из пещеры, — повторил Боло.

По радио раздался голос Бессани Вейман.

— Почему они не заболевают? У нас не было времени насытить их ткани аналогом.

Задумчиво ответил голос Элисон Коллингвуд:

— Концентрация в шаттле, и даже в пещере, намного ниже, чем в обычной атмосфере. Поскольку они дышат аналогом, я подозреваю, что в местах расположения рецепторов идет небольшая война. Молекулам нейротоксина приходится конкурировать с инертными молекулами-аналогами за обладание каждой клеткой. Для достижения критической токсичности нейротоксину может потребоваться определенный порог по всему организму. В сочетании этих факторов может быть достаточно, чтобы защитить клетки. Все, что мы можем сделать, это скрестить пальцы и ждать.

Чилаили поняла не все слова, которые произнес человек, но она уловила достаточно, чтобы перевести их остальным.

— Может быть, с нами все будет в порядке? — спросил Йиска, понизив голос.

— Мы еще не умерли, — ответила Чилаили. — Никто из нас.

Ужасное напряжение, охватившее ее, начало медленно спадать, уступая место искренней надежде.

— Чилаили, — тихо сказала Картер, — выгляни в окно.

Она посмотрела — и ахнула.

Над головой больше не было голубого неба. Стало темно, как ночью, только виднелись россыпи звезд. Внизу под ними клубилась тонкая бело-голубая дымка. А внизу Чилаили, разинув рот, любовались потрясающим зрелищем своего родного мира, сверкающего там, где солнечный свет падал на снег. Она могла видеть темные пятна и длинные, извивающиеся шрамы, которые сначала не имели смысла, но затем она установила связь между зеленым цветом пятнистых участков и темно-зеленым цветом хвойных лесов, которые она так хорошо знала. Если это были леса, то длинные морщинистые шрамы — горы. От ошеломляющих масштабов этого зрелища у нее перехватило дыхание. Вдалеке, там, где мир загадочно изгибался, она увидела необъятные просторы прекрасного синего цвета.

— Что это за синий цвет?

— Океан, Чилаили, вода, — мягко сказала Картер. — Ты никогда не видела океана, не так ли?

Она покачала головой, уставившись на него.

— Возможно, ты пробудешь здесь всего час или около того, пока этот аналог насыщает ткани каждого, но хотя бы на час, Чилаили, добро пожаловать к звездам.

У Чилаили снова перехватило горло. Она трижды пыталась обрести дар речи, а затем прошептала:

— Ты видишь, Йиска? Сквозь