— Отменно, — поддержал я Планта. — Я в розыске. Как бы нас не перехватили до гоевинской резиденции.

— Твою персону отозвали из розыска. Ты свободен. Я же говорил, что заговор вступил в окончательную фазу, — обрадовал меня Гвинплей.

— И что это за окончательная фаза?

— Отстранение Президента от должности. Роспуск Парламента. Перевыборы в Парламент. И восшествие на земной престол одного из нас. При поддержке всех силовых структур, которые уже давно настроены на монархию. Только тогда мы сможем утвердиться в Галактическом сообществе.

— Значит…

Но меня перебили.

— … Переворот медленно, поэтапно осуществляется, — закончил мою мысль Гвинплей. — Действия с нашей стороны такие. На маршевых двигателях мы спускаемся в атмосферу Земли. Я включаю тип‑оповещение на секретной частоте. Нас фиксируют наземные службы и проведут до космодрома на правительственном острове.

Глава 16

Нет человека, которому в жизненной лотерее доставались бы одни выигрыши.

Б. Прус

Все произошло в точности, как описал Гвинплей. Нас и вправду ждали. Остров неправильной овальной формы, застроенный городом и рядом редкие тропические деревья и кустарники, разрежающие холодный камень. Мы спустились, зависли над космодромом и медленно оплыли на космобетон. Резкий толчок, и звездолет замер. К нам устремились автомобили и флаеры.

Нас ждали. Гвинплей открыл шлюзы и первым вышел из корабля. То, что случилось дальше, мало походило на радужные описания Планта. Он не успел сделать и пару шагов по трапу, как из двух автобусов высыпали люди в камуфляже, вооруженные автоматами, и окружили наш корабль, взяв Гвинплея на прицел.

— Медленно поднимите руки и спускайтесь! — раздался металлический равнодушный голос из динамиков, возвышавшихся над автобусами.

— Что-то нам не рады, — заметил Крысобой, доставая «Аргумент».

— Думаешь, справимся? — с сомнением спросила Рената.

— И не с такими справлялись! — уверил я.

— Если бы наши стволы не взорвались… Одним бы залпом… — мечтательно сказал Крысобой.

Мы видели со спины, как Гвинплей поднял руки и слегка отступил вглубь корабля. Этот коротенький шажок не остался незамеченным.

— Не шевелиться! — проорал металлический голос.

Гвинплей резко подался назад. Затрещали автоматные трели. Я видел, как дернулось тело Планта, перед тем как он рванулся с простреливаемой площадки. Он упал на спину и зашипел от боли. Рана в животе, которую он старался зажать, обильно выделяла кровь.

Я нырнул к Гвинплею и втащил его в коридор.

Крысобой упал рядом со мной и осторожно высунулся в шлюз. Тут же защелкали пули по стальной обшивке корабля.

— Боятся идти вперед! — сообщил Марк.

Я расстегнул пряжку и стянул с пояса ремень с пятью гранатами. Разложив их перед собой, я кивнул Марку. Положив «Аргумент» на пол, я взял в руки первую гранату и тяжело вздохнул. Теперь ни одного лишнего движения. Одну за другой я отправил все пять гранат в открытый проем шлюза, предварительно выдрав чеку. Когда раздался первый взрыв, я подхватил «Аргумент» и бросился наружу.

На космобетоне царила паника. Первая граната угодила прямо в автобус с динамиком и, отскочив от него, взорвалась в гуще камуфлированных. Кровь, рваные куски тел разбросало метров на десять.

И тут появился я.

Один за другим рвались взрывы. А я, соскочив на космобетон, открыл шквальный огонь, уничтожая тех, кто зазевался. Другого выхода нет: либо я, либо меня. Укрывшись за трапом, я методично отстреливал солдат.

Меня поддержал Крысобой, также слетевший на космобетон, а сверху от шлюза прикрыла Рената.

Когда прозвучал последний выстрел, на пятачке перед нашим кораблем не осталось ни одного живого человека. Я выкатился из укрытия, поднялся на ноги и, что есть силы, припустил к трапу. Взбежав по ступенькам, я взял Гвинплея на руки и спустился вниз. Крысобой в это время подогнал к трапу легкий подвижный автофургон, высунулся из окна и ехидно спросил:

— Зачем падаль тащишь?

Гвинплей простонал что‑то невразумительное с моего плеча.

— Я не знаю, где искать Гоевина, а у него адрес.

Я забросил Планта на заднее сиденье, помог Ренате забраться и вернулся к кораблю, чтобы отобрать пару‑тройку автоматов у мертвых спецназовцев. Они им уже ни к чему, а нам могут и жизнь спасти.

— Жми! — крикнул я, заскакивая в ревущий фургон.

Крысобой вырулил на посадочную полосу и понесся к зданию космодрома — бетонной плоской коробке, похожей на распухший блин.

— Приготовьтесь. Нас там уже ждут, — предупредил Марк.

Ему виднее.

Я выщелкнул из «Аргумента» пустую обойму и, вставив полную, взглянул на Ренату. Она примостилась на другом конце сиденья. Между нами полулежал дрожащий, истекающий кровью Гвинплей. Рената, не обращая на меня и Планта внимания, высадила боковое окно со своей стороны и выставила дуло автомата наружу. Я сделал то же самое, потом оглянулся и спросил Гвинплея:

— Из космопорта куда ехать?

— Там… автостра… да будет. По ней. Много… домов. Все мимо. А потом, через два поворота… высокий такой… особняк.

— Марк, слышал? — крикнул я Крысобою. Он кивнул:

— Прорвемся.

— Почему нас попытались убить? — спросил я.

— Видно… что‑то пошло не так. Груфман не доверя… ет Гоевину и… попытался убить… тебя, а я… попал случайно… — едва слышно хрипел Гвинплей. Слова давались ему с трудом.

— Почему ты не сдался? — задал я последний вопрос.

— Идиот… — признался Гвинплей и закашлялся, оставляя кровавые следы на своей одежде. — По инерции… — добавил он, когда приступ миновал.

Больше он ничего не захотел сказать, а через минуту жизнь покинула его.

Сожалеть о кончине Планта не довелось. Фургон выскочил к космопорту и сквозь арку промчался на площадь перед зданием. Площадь была заполнена солдатами, укрывшимися за заградительной линией, составленной из старых автомобилей. Крысобой заложил вираж. Фургон накренился, но удержался на колесах и обогнул препятствие, скользнув во внезапно открывшуюся брешь. По фургону застучали пули, прошивавшие борта насквозь. Одна из пуль разнесла голову мертвого Гвинплея.

«Теперь мы можем быть уверены, что он мертв», — промелькнула мысль.

Я, не раздумывая, открыл огонь по редутам камуфли­рованных. С противоположного окна мне вторила Рената.

Нас попробовали задержать, но мы проскочили сквозь ряды солдат, оставив за собой широкую брешь; наш автофургон в эту секунду напоминал раскаленный чугунный утюг, продавливающий крепостную стену из масла.

Крысобой вырулил на проспект, о котором говорил Гвинплей. По обе стороны расчерченной дороги тянулись длинные ряды унылых серых высотных зданий,