Георгий в силу нелогичности второй версии предпочел, чтобы новорожденный остался жив. И для чего сохранили сей факт в тайне – понятно. Сирота – прекрасный материал для подготовки будущего бойца. Именно так. Ребенка выучат всяким шпионским штучкам и приспособят для своих целей. Если мальчик – вылепят супербойца, а девочку могут пристроить для более изящных акций. Теперь в свете лжи и прозрачного цинизма можно смело предположить, что Данилов сокрыл от следствия и вещественные доказательства, которые могли пролить свет на происхождение ребенка. К сожалению, нити оборваны, и понять, каким образом женщина оказалась на кордоне, сейчас не представляется возможным. Да и была ли она там? Может, нападение хунхузов было подстроено с таким расчетом, чтобы вражеский агент в лице этой женщины мог проникнуть на территорию России? Тогда ребенок вписывался в эту ситуацию. Наверняка были и документы для легализации. А разорение кордона – отвлекающий маневр. Тогда кто стрелял в нее? Был еще один персонаж?

Необычная мысль заставила Георгия опрокинуть в себя еще одну порцию коньяка. Да ну, бред! Лучше остановиться на первой и логичной версии. Только еще бы укрепиться в своих подозрениях…

Астапов снял трубку телефона, зачем-то подул в нее, потом набрал один из служебных номеров.

– Барон Коломенцев, – послышался хрипловатый голос абонента. – Слушаю вас.

– Это Астапов, – представился следователь. – Дело к тебе есть.

– А, Жора! – воскликнул невидимый собеседник. – Уже приехал? Что ж сразу не оповестил? Есть интересные новости?

– Более чем, – признался Астапов, – даже не знаю, что и думать.

– Помочь надо?

– В морг сможешь спуститься?

– Пф! Жора, ну, как ты можешь такое предлагать? – голос барона нисколько не поскучнел, даже стал веселее. – У меня сегодня свидание с дамой, а я приду под впечатлением увиденного…

– Алексей, клоунада ни к чему, – поморщился Астапов. – Спустишься?

– Не вопрос. Уже иду.

Барон Коломенцев был старшим волхвом Амурского отделения Имперского сыска и, несмотря на молодость, уже хорошо зарекомендовал себя в определенных кругах. Его привлекали даже военные для своих нужд. Обладая потомственной Силой, Алексей Петрович мог с легкостью оперировать стихиями огня и земли и, по слухам, овладевал подчинением воды. Помощь барона нужна была для окончательного утверждения экспертного заключения и некоторых непонятных вещей, в силу квалификации Астапова, недоступных ему.

Коломенцев ждал его у тяжелой металлической двери, ведущей в подвал, где в своей епархии командовал Сазантьев, и в нетерпении постукивал пальцами по беленой стене. Казалось, он изучал глазок видеокамеры, но, услышав шаги Астапова, резко повернулся.

– Здорово, Жора! Ты меня заинтриговал! Давай же быстрее займемся этим вопросом!

– А чего не звонишь? Думаешь, наш старичок настолько прозорлив, что догадается посмотреть на экран? – усмехнулся Георгий и нажал на кнопку вызова. К его удивлению, дверной замок щелкнул сразу же, впуская гостей внутрь.

– Появились сомнения? – усмехнулся эксперт, снимая с себя белый халат и помещая его на вешалку. – А я собрался домой, господа. Рабочий день, знаете, заканчивается…

– Несколько минут, Аркадий Викторович! – взмолился Астапов, кивая на барона. – Нужно проверить еще кое-что.

– Моя помощь не нужна? – пожилой мужчина надел пиджак, взял в руки массивную резную трость, но остался стоять на месте.

– Вы можете просто посидеть, – барон оглядел помещение, в котором нашлось место для десятка столов, на которых под простынями лежали тела. Конечно, не все столы заняты, это было бы слишком. Но минимум три трупа в хозяйстве Сазантьева сейчас ожидали осмотра. Остальные тела с кордона были сокрыты в холодильных шкафах. – Ну, и кто наш пациент?

Астапов откинул простыню, демонстрируя объект изучения. Коломенцев склонился над телом и провел взглядом от головы до низа живота. Дальше все было прикрыто. Да и не нужно было волхву смотреть на остальное. Зашитый разрез на грудине и животе обо всем говорил. Он просто приложил руки к вискам убитой, замер на несколько секунд, потом хмыкнул.

– Красивая женщина, жить бы да жить, – сказал он спокойно, укрывая тело. – А где ее ребенок?

Астапов показал большой палец Сазантьеву. Старичок снисходительно улыбнулся.

– Ребенка не обнаружили, ни живого, ни мертвого. Вот это и есть самое непонятное, – пояснил Астапов. – Что еще можешь сказать по этому поводу?

– Родила три месяца назад, может, чуть позже, – барон отошел от стола и сложил руки на груди. – Роды были сложными, с большой кровопотерей, не успела восстановиться. Пулевые ранения тоже дали обильный кровоток. Все это и привело к смерти. Если бы у нее хватило сил – сумела бы спастись.

– Тоже версия, господин барон. А что еще увидел?

– Может, не стоит ворошить? – с надеждой спросил волхв.

– Да ну тебя, брось! Говори давай!

– Она – потомственная аристократка, Жора. Древний род. В ней ощущается Сила, только не пойму, какого свойства. Слишком много наслоений. Есть заклятие от слежки, заклятие на отвод взгляда, еще кое-что. В общем, кто-то не хотел, чтобы истинное происхождение женщины стало известно обществу. Такая тихая и незаметная жизнь. Только вот с чем это связано – трудно понять. В чем или ком дело? В ребенке? Тогда где он?

– Боюсь, что ребенка мы не найдем, если он сам не проявит себя, если жив, конечно, – задумчиво произнес Астапов. – Есть у меня подозрения, где он находится, но без доказательств. Разве что по анализу крови.

– Если подключить высших иерархов и дать разрешение на снятие ауры и на молекулярный анализ крови… – задумчиво произнес барон.

– Молодые люди, – подал голос Сазантьев, терпеливо ждущий окончания разговора за столом. – Позвольте дать вам совет: оставьте все как есть. Женщину похоронят как неизвестную, и все забудется. А если вы начнете ворошить ее прошлое, за вами придут такие призраки – помощи не дождетесь. Аристократы не любят, когда влезают в их тайны, пусть даже и невинные. Здесь же я ощущаю большую тайну, и мне не совсем хорошо.

– Тогда мы закончили, – Астапов сделал барону незаметный для эксперта знак, показывая, что хочет поговорить наедине в своем кабинете. Волхв едва кивнул согласно.

Они покинули морг