- Чертовски острый должен быть ножик, - заметил я.

- Скорее всего. Но это все примерно, точнее смогу сказать позже, я говорил уже, - он принялся считать раны, шевеля губами. - Двадцать восемь ударов ножом…

- Убийца действовал наверняка, да? - спросил Каноль.

- Думаю, дело в другом, - мотнул головой коронер. - Он был в ярости, явно не контролировал себя.

- Он же весь в крови должен был быть после такого? - я повернулся к негру и попросил. - Сходи к патрульным, попроси кого-нибудь пройтись по району и поспрашивать по поводу окровавленного… Это был мужик, как считаете?

- Хм… - коронер наклонился к шее девушки и прикинул размеры синяков, оставшиеся от сжимавших ее рук. - Не знаю, может быть, как мужчина, так и женщина, руки не очень большие.

- Не видел я баб, которые ходят с семидюймовыми ножами, - заметил Каноль. - Но в целом понял, да. Сейчас попрошу и вернусь.

Мой напарник отправился к патрульным, которые явно были недовольны, что им приходилось здесь торчать, а я присел и аккуратно подобрал с земли небольшой ридикюль. Раскрыл его, высыпал на землю содержимое - три ребристых Jimmy’s Hat, капсула винта, зеркальце, нож-бабочку и несколько пятидолларовых купюр, что-то около полусотни баксов.

- Это не ограбление, - заметил я. - Деньги и винт забрали бы. А еще, она не защищалась.

- И не изнасилование, - ответил мне коронер, который уже успел задрать девчонке платье и раздвинуть ноги, насколько это позволило трупное окоченение. - Следов семени нет. Анус воронкообразный, девчонка явно была любительницей пустить кого-то с черного хода. Впрочем, вряд ли среди местных проституток можно найти других. А вот это интересно… - он достал из кармана деревянный шпатель и прикоснулся к одному из нескольких гнойников на половой губе проститутки.

- Что это? - спросил я, подходя поближе. Правда, так и не понял, что заинтересовало эксперта - с виду прыщ и прыщ.

- Сифилисный шанкр, почти уверен, - ответил он. - Можно, конечно, анализы сделать, но это и так видно. Хм…

- И что это нам дает? - спросил я у него.

- Не знаю, - пожал плечами эксперт. - Вы - детектив, вам и разбираться с этим делом. Ладно, труп мы увозим, протокол вскрытия вам пришлют.

- Хорошо, спасибо, - кивнул я.

- Михаил, смотри, - проговорил успевший вернуться Каноль. - Я тут прошел по дорожке из капель, сколько смог, и не зря, смотри, что нашел.

Негр держал за кончик лезвия здоровенный нож, дюймов восьми в длину. Лезвие было заточено с одной стороны, с противоположной была фальш-заточка и обушок. На ребристой рукояти сквозь кровавые отпечатки пальцев была видна грубо вырезанная надпись: “Куда ведет меня жизнь?”.

- Вот и нашлось оружие, - заметил я, принимая у напарника нож.

Внимательно осмотрел его и помотал головой: надо же кому-то испортить прекрасный в своей лаконичной красоте дизайн оружия криво вырезанной надписью. Впрочем, нам это только на руку, такой нож должен быть достаточно приметным.

- Я правильно понимаю, что нож вы забираете? - спросил я, повернувшись к коронеру.

- Да, проверить надо, тот это клинок или нет. А в чем дело?

- Да, ничего, можно тогда фото? Тоже бы показать, поспрашивать.

- Впрочем, почему бы и нет, - пожал плечами коронер и принялся распаковывать фотоаппарат.

- Чтобы надпись видна была, пожалуйста, - попросил я, положив ножик на землю.

Он щелкнул камерой и через пару секунд передал мне снимок. Я оценил качество фото как приемлемое, кивнул, и упрятал снимок в карман брюк, который топорщился нехилым таким горбом. Надо будет костюм купить, там хоть не единственный карман будет.

- Что дальше? – спросил у меня Каноль.

- Дальше – в бордель, - ответил я. – Фото у нас есть, покажем мадам, может, она узнает. Хотя, судя по содержимому сумки, это индивидуалка.

- Почему?

- А иначе, зачем бы ей реквизит с собой таскать? Презервативы и все остальное. Ладно, идем, здесь недалеко должно быть.

Распрощавшись с Куком, Чарнингом и Брэдом, мы отправились на улицу Девственниц, на которой находился самый большой бордель в городе – «Кошачья лапка». Конечно, не факт, что девчонку знают там. В городе, в котором одним из основных источников дохода является секс-туризм, одним заведением подобного рода никак не обойтись.

Плюс, помимо сомнительного рода деятельности девчонки, у нас была еще одна зацепка – нож, на котором хозяин выцарапал свое имя или прозвище.

Покинув место преступления, мы вернулись на уже знакомую Вторую улицу, прошли мимо здания администрации, вокруг которого суетились работники, заканчивающие заменять потрескавшиеся стекла в рамах. С другого края фасада уже начали белить стену.

Миновали уже знакомые казино, порностудию и боксерский клуб, и свернули на улицу Девственниц. Город выглядел однозначно лучше, чем вчера. Похоже, что появление большого количества полицейских заставило местных торчков и шлюх переместиться с главных улиц в трущобы. Правда, ни малейшего воодушевления я по этому поводу не испытывал. Не может гадюшник вроде этого поменяться за одну ночь.

Да, скорее всего, ничего и не изменится, а Рино просто постепенно переварит нас, превратив в то, что ему нужно. Но только вот и нам никуда не деться. Республика в нас нуждается, президент и конгресс в нас верят. И если они решили, что нам нужен этот город, то остается только приложить все усилия.

Каноль всю дорогу молчал. Он вообще очень сильно скучал по дому и семье, и я это прекрасно видел. Но отвлекать его от мыслей не хотелось. Да и у самого они роились в голове.

Скоро мы добрались до «Кошачьей лапки», витрины которой на этот раз пустовали. Зазывала вежливо приоткрыл нам двери, видимо, предположив, что мы – клиенты, которые пришли сюда в поисках платной любви, и мы вошли в помещение.

Владельцев этого места можно было обвинить в чем угодно, но только не в безвкусии. Я на секунду даже подумал, что перепутал двери, и вместо притона оказался в чем-то вроде клиники: настолько деловая здесь царила атмосфера.

Мягкие диванчики с журнальными столиками вокруг, стойка ресепшена, и две двери, ведущие в разные стороны из холла. Здание точно было довоенной постройки, и я даже представить не мог, что здесь было раньше.

Неожиданно для себя самого, я озвучил этот