– Тогда почему орудиями убийства были ваши кинжалы?

На этот раз мне отвечают. Я резко поднимаю глаза и непонимающе смотрю на Афелиса.

– Как мои кинжалы? – От искренней растерянности в моём голосе дознаватели переглядываются. – Они же у меня в комнате, в студенческом крыле!

– Всё так. – Иветта достаёт из портфеля планшет и принимается пролистывать на нём документы. – В твоих вещах были обнаружены аналогичные клинки. С таким же клеймом Хиларике. Насколько нам известно, это последняя разработка твоего отца, и выполнена она в количестве восьми штук. Верно?

– Ну да, – ошарашенно киваю я. – Но остальные я потеряла. У меня сохранилась только пара.

– Сдаётся мне, ты врёшь нам, – подавшись вперёд и добавив стали в голос, цедит Афелис. – Кто может доказать, что остальные клинки утеряны?

– Да все! – На эмоциях хочу развести руками, но запястья скованы браслетами, и мне остаётся лишь беспомощно смотреть на представителей КОГ. – Моя звезда, куратор, да тот же дэр Агинат. И Несси…

Последняя мысль бьёт острой иглой воспоминания. Несси, мелкая тварь, она явилась к Обители последней! Сказала, что заплутала в лесу. В том самом лесу, над которым произошла катастрофа, в которой я потеряла большую часть моих кинжалов!

Ошеломлённая догадкой, я всё ещё не могу поверить. Неужели Ванесса на такое пошла? Да, она та ещё гадина и ни перед чем не остановится. Но чтобы пойти на убийство матери? Или это не она?

В голове эхом проносятся последние слова Фалисы. Она говорила, что кто-то не виноват. Просила меня спасти «её». Неужели она имела в виду Несси?

– Дэри?

Я вздрагиваю от настойчивого обращения. Поднимаю взгляд и понимаю, что дознаватели уже давно что-то у меня пытаются выспросить.

– Да? – сглатываю и произношу хриплым от волнения голосом.

– К сожалению, ни вашей звезды, ни куратора, ни дэра Агината сейчас нет в Мереникте, – проговаривает Иветта. – Их объявили в розыск, но подозреваю, что мы их не найдём. Так?

Я в шоке смотрю на неё. Как это ребят нет в столице? Они бросили меня? Поверили в то, что я хладнокровно убила мачеху и чуть не отправила на тот свет отца?!

– Так, понятно, тут несознанка, – выдыхает Бельт, бросая на напарника уставший взгляд. – Давай так. Сегодня мы оставляем тебя подумать. Завтра придём и будем надеяться, что ты поведёшь себя как и положено мудрой девочке. Расскажешь нам всё от и до.

С грохотом упавшего стула я вскакиваю на ноги:

– Да я же…

– Нет. – Афелис поднимается и останавливает меня взмахом руки. – Сегодняшнюю версию мы уже слышали.

Они одновременно поднимаются и синхронно двигаются к двери, оставляя меня в полнейшей растерянности.

– Похоже, Адиллир был прав, здесь творится форменный беспредел, – хмыкает Афелис, открывая перед Иветтой дверь.

Сердце подпрыгивает в глупой надежде, что эти двое всё-таки могут быть на моей стороне. Если их и впрямь вызвал Агинат, значит, у меня есть шанс оправдаться. Надо только убедить дознавателей в своих словах. Бросаю осторожный взгляд в сторону постели, под матрасом которой я успела спрятать планшет мачехи. И в который раз за этот вечер благодарю себя за оперативность: обыскали меня уже только перед приходом Марка и Бельт.

– Забыли! – вдруг восклицает Иветта и возвращается ко мне. – Наручники мы с тебя снимаем, но не думай, что сможешь использовать силу. Эти камеры экранированы не только от магии, но и от призыва пиримов.

Я судорожно киваю и протягиваю руки. И пока Бельт колдует над браслетами, я прикидываю, стоит ли рискнуть и отдать им планшет? А что, если эти двое специально упомянули Адиллира, зная, что я ему доверяю? Что, если это всего лишь провокация?

– Ну вот и всё. Будь хорошей девочкой, и возможно, этот кошмар для тебя закончится. – Иветта, прицепив наручники к поясу, подмигивает мне.

И что-то в её глазах подкупает меня. Ну не могут подлецы так смотреть! В их глазах всегда есть гадливость, выдающая гнилое нутро.

– Ив! – зовёт её Афелис, беспечно облокотившийся на косяк. – Нам ещё опрашивать другие звёзды и их кураторов.

– Да иду я, – бурчит Бельт и стремительно покидает камеру.

А я остаюсь стоять посреди комнаты. Отдать планшет так и не решилась, ведь чему меня и научила жизнь в Марфарисе, так это тому, что нельзя доверять никому и ничему. Кери тоже была приятной и дружелюбной.

– Какой звездец! – выдыхаю я, тяжело оседая на кровать. – И что теперь делать?

Устало потираю виски и оглядываю скудную обстановку. Взгляд блуждает от одного угла к другому, пока внутри меня разрастается воронка ужаса. А перед глазами, как кадры в фильме, возникают образы умирающей Фалисы и потерявшего сознание Виамира. Не первая смерть, которую я вижу в этом мире, но почему-то самая пугающая и внезапная.

Вскакиваю и принимаюсь ходить туда-сюда. Словно пытаюсь сбежать от преследующих меня мыслей и воспоминаний. Они сводят с ума, окунают то в омут паники, то в холод ужаса.

– Так. – В какой-то момент я останавливаюсь. – Этим делу не поможешь.

Оглядевшись по сторонам, я мысленно зову Фло и тут же тонко взвываю. Голову будто молнией прошивает боль. Падаю на колени и в таком положении доползаю до кровати.

– Смотри-ка, не врали, – шепчу я, чувствуя влагу под носом. – Действительно нельзя к пиримам обращаться.

Какое-то время тупо лежу на постели, пережидая, пока голова перестанет раскалываться и снова станет единым монолитом. Причём желательно думающим и генерирующим здравые идеи.

Но ничего толкового мне так и не приходит. Рука сама собой находит заныканный планшет, и я включаю устройство. И тут же сажусь, в удивлении глядя на мерцающее изображение мачехи.

Фалиса для достоверности записала видеосообщение! Насколько я знала, в Марфарисе какие-то сложности с видеозаписями. Телевизионные каналы не радуют широким спектром программ, да и работают по несколько часов в сутки. Всё из-за сложностей с передачей сигнала: помехи от прорывов их просто искажают или полностью развеивают. А для записи целых фильмов требуется большое количество заряженного фрактата. Это всё слишком накладно для местных кинокомпаний.

И зная всё это, я ещё больше удивляюсь тому, что Фалиса потратилась на приобретение планшета, умеющего записывать видео.

Дрожащими руками запускаю проекцию и уже через пять минут исповеди понимаю – это моё спасение. Мачеха как на духу сдала Аластаса с потрохами. Более того, она открыто обвинила бывшего компаньона во всех убийствах и предсказала его попытки устранить саму Фалису.

– Как в воду глядела, – с грустью отмечаю я, выключая устройство и снова пряча его под матрас.

Теперь оставалось решить, отдавать планшет дознавателям или