Андрей опустился на одно колено и приложил ладонь к земле. Он не искал энергии. Он искал совпадение. Резонанс. Пульс его сердца. Вибрации меридианов. Ритм воздуха в лёгких. И – пространство. Оно не поддавалось. Словно снова наблюдало. Словно снова ждало. И тогда он отказался от команды. От воли. От контроля.

Он расслабился, будто бы растворился в себе. И позволил сознанию развернуться наружу, не как оружие – а как слушающий орган. Тишина уплотнилась. И в ней раздался еле слышный щелчок. Не звук, но сдвиг. Как будто что-то в пространстве соединилось правильно, как будто в замке внутри лабиринта кто-то провернул ключ. И тогда он ощутил, как вокруг него начинает формироваться купол, не физический. А купол обострённого восприятия, похожий на медленно вращающийся вихрь из слоёв времени, давления и искажённой инерции. Поле искажения снова родилось. Не всплеск. А полноценный стабильный контур.

Пространство внутри купола начало жить по другим правилам. Шаг туда – и враг замедляется. Магия, пущенная извне – сгибается, теряя траекторию. Даже звук, проходящий сквозь него, становился приглушённым, тусклым, словно из другого мира. А внутри – всё было тише, но для Андрея – чётче, быстрее, ближе. Он медленно и вдумчиво сделал круг по краю поля, чувствуя, как оно движется за ним – не как плащ, а как расширение сознания, всё вокруг словно втягивалось в него, и он мог откликаться на угрозы до того, как они возникнут.

Теперь он знал ещё и то, что это не защита. Это переплавка пространства. Не временное искажение, а персональная реальность, где он – центр координат, а всё остальное – всего лишь ошибка… Отклонение… Вторжение… И новое испытание не заставило ждать.

С потолка святилища сорвалось нечто – тонкое, паукообразное, безглазое, но быстрое, как мысль. Оно не спустилось… Оно рухнуло, словно капля ночи, и ударило в него целым каскадом конечностей. Но как только оно пересекло границу поля, его движения смазались. Каждое касание воздуха отдавалось в теле, а каждый рывок запаздывал.

Андрей же всё также не двигался с места, на котором стоял в тот момент. Он просто подставил клинок, и существо само налетело на лезвие, не успев даже изменить траекторию. Оно исчезло так же, как появилось. Молча… Распавшись, словно пепел в безветрии. А поле – осталось. Живое. Глубокое. Слушающее. И Андрей понял, он больше не просто гость в лабиринте. Он – один из его активных элементов.

Потом он сидел на выступе у стены из лилового камня, покрытой мозаикой древних символов. Под ним располагалась глубокая трещина, уходящая в темноту, откуда поднимался тёплый туман, пропитанный магией и железом. Вокруг – тишина, словно весь этот участок Лабиринта уснул, предоставив ему возможность не сражаться, а слушать. Поле искажения ещё не исчезло. Оно жило вокруг него, медленно вращаясь, пульсируя как второй пульс его собственного тела, как сфера смысла, которую можно было вытягивать, сгущать, разрывать и сплетать.

Андрей снова закрыл глаза. И попробовал согнуть её. Сначала поле сопротивлялось – как вода, которую пытаешься сжать. Но он вложил не силу, а идею, направляя не тело, а мысль:

“В этом направлении – отражай. В этом – замедляй. Там – захватывай.” – И пространство шевельнулось. Сначала он сосредоточился на левой стороне. Там, где в бою чаще всего прорывались удары. Сгусток искажения уплотнился, завибрировал и выгнулся, как щит. Тонкий, невидимый, но чувствовавшийся – как гравитационное стекло, отталкивающее всё, что приближалось.

Андрей поднял камешек и бросил его – тот коснулся зоны и отлетел обратно, словно столкнулся с пружинистой преградой. Щит работал. И не просто блокировал. Он поглощал импульс, а затем возвращал его назад.

Затем он сосредоточился на другой стороне поля, мысленно "вжимая" искажение в землю, сплетая из него нечто вроде воронки. Он запрограммировал её на реакцию:

"Как только что-то войдёт – схлопнись.”

Ловушка получилась не мгновенной, но очень и очень… Голодной. Она всасывала движение, запутывала импульс, и удерживала внутри. Ненадолго, но этого хватало. Он почувствовал, как из одной из щелей выползла новая тварь. Трёхногая, с пастью сбоку и костяными копьями на плечах. Слегка осмотревшись по месту, тварь рванулась на него – и попала прямо внутрь ловушки. Искажение сомкнулось. Тварь застыла, её ноги задрожали, а движения стали неестественными – будто она двигается во времени, которое больше не совпадает с её телом. Но Андрей не стал ждать развязки. Он метнул импульс – и пространство отбросило существо вбок, словно плевок из реальности.

Но самым опасным оказался третий элемент. Он попробовал создать зону, в которой магия отражается. Не гасится. Не замедляется. А возвращается к источнику удара или воздействия. Это было куда сложнее. И даже опаснее. Требовало идеальной точности. Он вплёл технику в кольцо, натянутое над поверхностью пола. Проверил, вложив слабый магический импульс.

Импульс прошёл, и… Вернулся назад… Сильнее. Глубже. Острее. Он знал, что теперь поле – не просто покров. Это арсенал. Это арена, которую он носит с собой. Где он режиссёр пространства. Господин инерции. Хозяин ошибки. И теперь все те, кто вступит с ним в бой, будут сражаться не с ним, а с искажённой реальностью, в которой каждый их шаг – ловушка, каждое магическое плетение – обратный удар, каждая мысль о победе – уже полное поражение.

Только после этого он вошёл в зал – широкую впадину, стены которой были из чёрного кварца, а потолок терялся в глубине искрящегося мрака. Здесь не было привычной тишины. Здесь его уже ждали.

Сначала он почувствовал присутствие. Затем – волну магии. И наконец – запах крови и озона. Перед ним, у другой стены, стояли пятеро. Трое людей, и двое демонов. Каждый – в иной броне, с иным стилем движений. Они не говорили. Они уже знали, с кем сражаются. Их глаза были… Пустыми. Но жаждущими. Не враги. Не просто бойцы. Оценщики. Первым рванул вперёд огромный демон с горящими белыми глазами и топором, иссечённым рунами. Его удар был направлен прямо в лоб. Мгновенно.

Андрей тут же вошёл в искажение. Щит-отклонение развернулся, и топор этого демона ударил по воздуху, сорвав вихрь из разорванной реальности. Но демон не остановился – вторым ударом он пробил саму почву.

Но парень уже плавно шагнул назад, и тут же развернул карман отражения, и выпущенное одним из магов плетение огненного копья, ударило в карман,