Время шло, а Георг не возвращался. Было бы хорошо, если бы я просто уснула, но как назло сон бежал от меня, мучая пустыми сомнениями. Наконец мое терпение закончилось. Я вышла из спальни и прошла в кабинет, надеясь, что он вернулся через капсулу. Но, нет. Здесь никого не было.

Часы на стене показывали полтретьего ночи.

Я, наконец, поняла странное выражение из книг: «В воздухе повисло мрачное, зловещее напряжение». Вот именно такое оно и повисло. Лишая меня терпения. Я спустилась вниз, благо даже одеваться не пришлось.

Луна ярко светила, очерчивая ровный круг голубоватым ореолом. Блестящая россыпь, украшавших небо маленьких фонариков, виднелась так четко, хоть рисуй карту звездного неба. Утренние птицы еще молчали, дул прохладный ветерок, царила полная безмятежность после дождя. Если бы не ощущение опасности, я бы так на время и застыла, растворяясь в ночной тишине, но… на сердце было тяжело и ничего не радовало. Я стояла в раздумьях, стоит идти в подвал или нет? Еще обидится, решит, что слежу за ним, и в жизни не докажешь, что меня одолело жуткое беспокойство и даже страх.

Где-то сбоку раздался треск, я испугано обернулась. Непонятное существо затаилось в зарослях орешника, полностью сливаясь с окружавшим его мраком. Через минуту зарослей, вываливалась фигура. Я услышала приближающиеся шаги, а вскоре увидела, кто это — Лекка.

Почти одновременно мы задали друг другу вопрос:

— Ты что здесь делаешь? — Только он добавил слово «ночью».

— Ты первый…

— Я стучал, включал скрытую сирену, но мне никто двери не открыл. Пришлось обходить стену аж до запасного входа. А ты что тут делаешь?

— Волнуюсь… что-то мне неспокойно. Да еще Георг ушел в подвал, еще полуночи не было, а уже три часа и его нет. Такого еще никогда не было.

— Ладно, я схожу, позову его, — снисходительно отозвался Лекка, собираясь идти в подвал.

Я не согласилась, нервно стянув дрожащими руками ворот рубашки:

— Я пойду с тобой! Мне кажется не все так просто… Не знаю почему, но я просто в панике. И ничего не могу с этим сделать!

Лекка все еще смеялся:

— Ну, идем, только потом не плачь, когда хозяин ругаться будет.

— Это неважно, главное, чтобы все нормально было. Я не боюсь насмешек или его ворчания, я боюсь другого… — печально ответила я.

— Ладно, никто над тобой смеяться не будет, — все еще улыбаясь, отозвался он. — Там все свои.

Я кивнула.

— Знаю, Георг сказал, что остались самые преданные и самые ленивые.

— Я точно из вторых…

— Я тоже…

Мы рассмеялись.

Спустились вниз и открыли дверь. Здесь света не было, а после светлой ночи мне и вовсе казалось, что вокруг густая темнота.

Через некоторое время глаза привыкли к полной темноте и в ней стали заметные наши едва понятные силуэты. Лекка взял меня за руку, с беспокойством взглянул мне в лицо.

— Рука у тебя холодная как лед.

— Я места себе не нахожу… не знаю почему. Вдруг стало так страшно!

— А смысл силы тратить на волнение? — Он рассмеялся. — Хочешь, я побуду с тобой, когда все разъяснится?

Отказываясь, я покачала головой. Если все разъяснится, помогать мне уже не надо.

— Это же ты отвозил бойцов в Старый город? Значит, двое суток ты в пути и не хочешь спать?

— Это мелочи, потом высплюсь, — небрежно отмахнувшись, отозвался Лекка.

— Как говорила Марина, «Здоровьем нельзя заразить, а вот обратно — сколько угодно», ты просто не знаешь, что, если такой как ты не спит, у него сильно портится здоровье, — грустно отозвалась я.

— О, там кто-то идет…

Я шагов не слышала, потому спросила:

— Где?

— Сейчас зажгу факел, подожди…

Едва свет полукругом раскрыл пространство бетонного коридора, как Резар молниеносно схватил меня, словно хищник поймавший добычу.

— Резар ты чего? С ума сошел?! — охнула я от неожиданности. Он как ненормальный пытался согнуть мне шею, жадно впиваясь в плоть тупыми зубами. Ломая мне ребра и руки. Я закричала от боли.

Лекка на миг растерявшись, быстро пришел в себя, схватил друга за волосы и с усилием стукнул головой об бетонную стену. Резар сполз вниз по этой же стене.

Было непонятно, потерял он сознание или нет, я в любом случая отошла от Резара подальше. Шея адски болела, благо он не успел прорвать кожу до крови.

— Что это было? — в ужасе схватившись за больное место, произнесла я.

— Бешенство… — в отчаянии отозвался Лекка, с горечью рассматривая того, кого считал старшим братом. Резар вроде как очнулся и пытался встать, но что-то ему мешало, и он просто дергался на полу.

Говорили, что у тех упырей, кто подхватывал вирус бешенства, глаза становились не просто красными, а багровыми, но мне везло, я таких не встречала, иначе бы сейчас здесь не стояла. Но при нашем тусклом свете глаза Резара выглядели черными целиком, и это было очень жутко.

Бешенство? Меня охватил запредельный ужас. А как же Георг и остальные?

— Что делать? — простонала я и тут схватилась за карман. Я только сегодня надела синий сарафан, из которого так и не вынула инъектор Марины.

— У меня есть лекарство! Лекка, мы спасены!

— В смысле? — не понял он, с горечью рассматривая дергающегося на земле друга.

— В прямом. Сейчас мы сделаем ему укол, потом закроем там, где не будет еды, и он должен за неделю вылечиться.

— Бешенство не лечится, ты ошибаешься… — недоверчиво начал Лекка.

— Вот и проверим. Марина сказала, что это лекарство от бешенства.

— Ладно… давай коли. Посмотрим. Я, если честно, даже надеяться страшусь… Ты же понимаешь, что теперь тут все заражены?

Кивнув, я уколола Резара Марининым препаратом, и он окончательно потерял сознание. Лекка разжег несколько факелов на стенах, и мы перетащили бесчувственное тело в кабинет Корбана. Я не стала пояснять, почему именно туда, да и Лекка не особо интересовался, но я понимала, что придется их где-то закрывать, ограждая от еды. В общем, выбора у нас не было.

Вторым к нам явился Иржи.

Все, кроме хватания моей шеи, повторилось