— Хорошо, — кивнул я рыжей. — Я понял.

Технически Захаровым ничего не мешало держать большой арсенал, это даже было выгодно ордену — я вполне мог забрать половину, в конце концов, оружие и доспехи тоже были пунктом в списке. Вот только увезти столько мы вряд ли могли. Хотя…

Прежде чем я отдал приказ, дверь в главный дом скрипнула и отворилась. На порог вышла Лена. Она, как и Ярослава, зашагала прямо ко мне. Её спина была выпрямлена, а подбородок поднят высоко. Черные волосы были подвязаны лентой и открывали тонкую шею. Она прошла через двор, не глядя по сторонам. Вороны и слуги Захаровых расступились в стороны.

Она остановилась передо мной, игнорируя Ярославу. Интересно, что у обоих девушек были зелёные глаза, только тон отличался.

— Тимофей, — обратилась ко мне Лена, и её голос прозвучал мягко, — у меня к тебе просьба.

Лена многозначительно посмотрела на Ярославу и приподняла бровь.

— Зови, как закончишь, — фыркнула Ярослава.

Рыжая развернулась и зашагала в сторону сада.

— Говори, — произнёс я.

— Прошу, не забирай всё оружие.

Хорошая у неё была просьба.

— Лена, это не просьба, — ответил я. — Это приказ ордена. К тому же мы не будем забирать всё, только половину.

— Я понимаю, — тут же проговорила Лена, не отводя глаз, — но впереди война, и род Захаровых не может потерять половину оружия.

Она сделала шаг вперёд, сокращая дистанцию, и я почувствовал лёгкий аромат крыжовника, исходящий от неё.

— Без оружия мы будем беззащитны, — прошептала она, и в её шёпоте не было лести или подобострастия.

— Перед кем? — холодно спросил я.

— Перед всеми, — выдохнула Лена. — Перед мятежниками, что перешли горы. Перед разбойниками, которых манит запах богатой, но беззащитной усадьбы. И перед орденом, если вдруг у вас решат забрать ещё что-нибудь.

Лена не пыталась апеллировать к нашей общей истории, к прошлой симпатии или к жалости. Она выбрала язык прагматизма, на котором я говорил и мыслил. Она всегда была умной девушкой. Вот только я в совпадения не верил. Но и оставлять за своей спиной ослабленное поместье обиженных на решение ордена дворян я не собирался.

И в этот момент у меня появилась интересная мысль. Да, я приехал и сюда частично из-за того, что мне хотелось посмотреть на лицо Аркадия Ивановича, когда он меня увидит. И я не ошибся. Вот только у меня с собой был чёткий список того, что следовало получить с Захаровых. Но они, видимо, думали, что я настолько мелочен, что заберу оружие сверх нормы. И это вполне можно было использовать.

— Орден, — произнёс я медленно, — не приемлет возражений. Захаровы заключили договор, и его нужно соблюдать.

Лена поджала губы и замерла.

— Но я могу предложить тебе… — продолжил говорить я и сделал небольшую паузу, — сделку.

В глазах Лены мелькнуло недоверие.

— Какую? — спросила она осторожно.

— Я могу оставить вам всё оружие. Заберём только провиант, который мы и так почти погрузили. Захаровы так и останутся владельцами своего арсенала и смогут обороняться от кого угодно.

Лена заметно напряглась. Она сжала пальцами подол платья.

— Что ты за это хочешь?

Я сделал драматическую паузу для пущего эффекта, при этом глядя ей прямо в глаза.

— Аркадий Иванович лично принесёт мне свои извинения за клевету и суд. Публично. Перед моим отрядом и своими людьми.

Я не стал упоминать осколок в подвале Захаровых. В конце концов, силы Темниковых в нём больше не было — я поглотил её, когда пробудил чёрную ауру.

— Это хорошая сделка, — прошептала Лена. — Но отец никогда не согласится.

— Он поставит гордость выше выгоды? — спросил я.

Лена лишь слабо улыбнулась.

— Ты же знаешь его.

Лена явно понимала, что речь шла не просто про извинения. Аркадий Иванович в случае согласия терял лицо, а в дворянском мире репутация ценнее золота.

— Да, я знаю таких, как он. Потому предлагаю сделать мои условия интереснее.

Лена отпустила подол платья и сжала руки в замок перед собой.

— Ставкой в поединке, — продолжил говорить я, — один на один. Без аур, чар и магии.

Краска сошла с лица Лены. Она вдохнула и задержала дыхание.

Я же лишь усмехнулся.

— Будет поэтично закончить конфликт так же, как он и начался, не правда ли?

Глава 4

Лена, не проронив ни слова, развернулась и зашагала к дому. Её платье колыхалось от резких шагов, а прямая спина и гордо вздёрнутый подбородок выдавали внутреннюю сталь.

Я проследил за ней взглядом до тех пор, пока она не скрылась в доме, затем медленно обернулся, чтобы оценить обстановку во дворе. Погрузка шла полным ходом. Иван, красный от потуги, но с довольной улыбкой, затаскивал на телегу очередной мешок с зерном. Двое Воронов ловко подхватили мешок и положили груз рядом с другими.

Ярослава что-то деловито объясняла Соловьёву. Дворянчик морщился, но согласно кивал. Олаф стоял в стороне, прислонившись к телеге, и его единственная рука лежала на эфесе палаша. Его внимательные глаза бдительно скользили по стражникам Захаровых, которые кучками стояли вокруг, перешёптывались и мрачно наблюдали за тем, как мы забирали их провизию.

Напряжение чувствовалось в воздухе гуще всякой дорожной пыли. Впрочем, среди местных вряд ли сейчас найдётся хоть кто-то, кто воспротивится моей воле и авторитету ордена.

Я же лениво потянулся и сделал несколько шагов к колодцу, нарочито медленно и спокойно. Я стряхнул несуществующую пыль с одежды. Каждое мгновение, которое Аркадий Иванович проводил в раздумьях, было маленькой победой. И вот из-за плотно закрытой двери главного дома донёсся приглушённый рёв. Слов разобрать было нельзя, но взбешённый, ядрёный тон Аркадия Ивановича был узнаваем.

— … Никогда!

От его голоса задрожали окна, выходившие во двор. Несколько стражников непроизвольно вздрогнули, повернув голову к дому. Я даже не шелохнулся и принялся изучать швы на моих перчатках.

Наступила пауза.

Я вполне мог представить, что творилось внутри дома. Лена, скорее всего, тихо, спокойно, но неумолимо подтачивала оборону Аркадия Ивановича. В конце концов, как бы она ко мне не относилась, в бою меня она не видела. Как и Аркадий Иванович, кстати. Я был почти уверен, что, несмотря на то что я прошёл три испытания и стал Вороном, Захаровы меня недооценивали. Более того, я убрал единственное потенциальное преимущество ратника — ауру. Так что Аркадий Иванович должен был согласиться.

Дверь главного дома со скрипом отворилась.

Стражники перестали перешёптываться и в ожидании смотрели на дверь.

Иван замер с мешком на плече. Ярослава прекратила разговор с Соловьёвым, и они оба ждали, что же случится дальше. Раздался тяжёлый, скрипящий