- Что случилось? - поинтересовался Мольгаут.
- Нам поручено охранять нашего командира.
- Не понял. Какого командира?
- А ты догадайся с трех раз, как говорят здесь.
- Это..., - Мольгаут оглянулся в сторону удаляющихся Вовки и Степана.
- Ага, - кивнул Дзион. - Ты правильно сообразил.
- Кто поручил?
- Снова догадайся, - ухмыльнулся Дзион.
Мольгаут ненадолго задумался, после чего указал пальцем в землю и вопросительно уставился на Дзиона. Тот молча кивнул.
- Он мне позвонил, - сообщил Дзион, опередив вопрос Мольгаута.
- Лично?
- Да.
- А ты ничего не путаешь?
- Нет. Он разговаривал со мной на нашем родном языке.
- Вот так и позвонил? А, впрочем, почему бы и нет. Признаться, я иногда сам ожидал этого. Но странно, - в глазах Мольгаута промелькнуло сомнение. - Странно. Он поручил нам охранять своего палача? Почему?
- Кто его знает. Нам не дано предугадать его планы. Он сообщил мне, что уничтожитель Анубиса, стал величайшим воином и обрел силу. Пройдет время и воин вернется в наш мир.
- Когда?
- Всему свое время. Пойдем же сообщим нашему командиру радостную для него весть.
- А он поверит нам? Кто мы для него теперь?
- Поверит. Он нас узнает.
- Ты уверен?
- Вне всякого сомнения. Я скажу ему фразу на нашем родном языке.
- Какую фразу?
- Какую? - Дзион на миг задумался. - Я ему скажу его же фразу. Он произнес ее тогда перед своей последней битвой. В тот миг он держал в своих руках черный камень с маленькой звездочкой внутри и смотрел на него так, как будто в последний раз. А потом он поднял глаза к небу, туда, откуда приближалась эскадра кратонов и произнес: "На разных языках слово "небо" звучит по-разному. Но небу безразлично, как его называют. На то оно и небо. Оно любит тех, у кого есть крылья".
Зачем он это сказал? Я тогда не понимал. Не понимаю и сейчас.
- Тогда пойдем, спросим, - предложил Мольгаут.
Дзион молча кивнул.
Утренний туман медленно заклубился меж деревьев, прикрывая собою идущих по дороге атанийцев и, заглушая их шаги.
Начинался новый день.
