– Ладно. Даст бог, пронесет, – помолчав, вздохнул Егор. – Завтра денег дам, пойдешь в магазин, одежду сменишь. И картуз другой себе купи. А это все в печь.

– Жалко, Егор Матвеич, одежка-то еще почитай добрая, – вздохнул Никита.

– Дурень. Хочешь из-за тряпок на каторге оказаться? – фыркнул парень. – Делай, что велю. Целее будешь.

– Как прикажете, – явно нехотя сдался кучер.

– Ты мне рядом при деле нужен, а не на каторге, – надавил Егор.

– Сполню, хозяин. Раз надо, значит, так тому и быть, – чуть подумав, истово кивнул Никита.

– Вот и добре. Значит, говоришь, он три раза в седмицу в ресторан ездит? – вернулся Егор к главному.

– Точно так. И почитай каждый раз почти до полуночи там сидит. Сказывал тот кучер, выпивает там крепко.

– Завтра, как с одеждой управишься, прокатимся с тобой до того ресторана. Посмотрим, что там да как. Адрес помнишь?

– Знаю я тот кабак, – ехидно усмехнулся Никита. – С виду ничего особого, а внутри, говорят, токмо богатых господ привечают, да и то не всех. Этот, как его… Клуб называется.

– Ага… – зловеще протянул парень. – А вот это, друг мой, совсем хорошо. Эх, нам бы еще карету сменить на время, – размечтался он.

– А пролетка извозчичья подойдет? – моментально отреагировал кучер.

– А ее-то ты где возьмешь? – насторожился парень.

– Есть тут неподалеку извозчик один. Пьет сволочь так, что и сказать нельзя. Я его случаем приметил. Пролетку поздним вечером на улице запряженную увидел. Лошадку жалко стало, я и подошел. Вот дворник тамошний мне и рассказал, что кучер тот почитай каждый вечер так ее бросает. Совсем животину не жалеет. Все, что заработал, на водку спускает. А кобылка у него добрая. Молодая, резвая. Не ухоженная только. За ней бы присмотреть как след, ветер была б, а не лошадь.

– Думаешь, получится пролетку увести на время? – с сомнением протянул парень.

– Не извольте сомневаться, хозяин. Уведу, никто и не почешется. А после так же на место поставлю. Говорю же, он почитай каждый вечер в дрова пьян. Иной раз и до дому не доходит. Так на земле и спит.

– А ежели тебя дворник тот приметит? – напомнил Егор.

– Скажу, решил сам попробовать извозом заняться. А после все на место вернул, заодно и лошадку обиходил, – отмахнулся Никита.

– Ладно. Подумаю еще, – проворчал парень, ничего не обещая.

Утром, вызвав к себе свою команду, он первым делом осмотрел новенькую одежду кучера и, убедившись, что все сделано правильно, велел запрягать. Нужно было проехаться по всем узнанным адресам и лично выбрать подходящую точку для стрельбы. Как оказалось, улица, где находился клуб, регулярно посещаемый графом, была не сильно оживленной, а самое главное – на ней имелось с дюжину всяких мрачный подворотен.

Оставив карету за углом, Егор лично прошел по всей улице, выбирая подходящее место и высчитывая время, за которое успеет добежать до перекрестка. По всему выходило, что от дверей заведения до выбранной им подворотни было метров сто пятьдесят. А от самой подворотни до перекрестка – метров двадцать. А самое главное, что над крыльцом заведения висело два больших фонаря, освещавших ступени. В общем, условия не совсем простые, но и не самые сложные.

Со слов Никиты выходило, что граф должен будет явиться в клуб уже следующим вечером. Так что тянуть дальше было просто глупо. В нужный вечер вся троица вышла из дому пешком и примерно к половине десятого вечера уже была на месте. Пролетку поставили на соседней улице, в нужном направлении, чтобы не мелькать перед глазами возможных свидетелей при отходе, и седоком в ней остался Михалыч, делавший вид, что кого-то ждет.

Сам Егор, подвесив винтовку под правую руку стволом вниз, был одет в длинный кожаный плащ и широкополую шляпу. Неудобно, но иного выхода не было. Торчать на улице с подобным оружием было все равно, что на лоб себе табличку повесить: «Убийца вышел на охоту за очередной жертвой». На их удачу вечером снова начало моросить, так что, встав в подворотне, парень скрылся от всех прохожих, которых и без того было не много по причине позднего времени. Прислонившись плечом к стене, парень задумчиво рассматривал крыльцо заведения, прикидывая, как будет проще сделать выстрел.

Примерно к полуночи гости заведения начали расходиться. Расстегнув плащ, Егор поднял винтовку и, встав так, чтобы из-за угла выглядывал только срез ствола, приготовился. Он с удовлетворением отметил, что, выходя, посетители останавливались на крыльце, открывая зонты. Это давало ему время как следует рассмотреть фигуранта. К тому же все свои кареты гости клуба оставляли немного дальше по улице. У самого заведения проезжая часть была слишком узкой.

Увидев знакомую фигуру, Егор зло усмехнулся и, тщательно прицелившись, плавно нажал на спуск. Грохот выстрела прозвучал на пустынной улице, словно гром. Где-то пронзительно вскрикнула женщина, залились лаем собаки, а граф, вздрогнув всем телом, тяжело повалился на мостовую, заливая ее кровью из прострелянной головы. Убедившись, что дело сделано, парень опустил оружие и, запахнув плащ, быстрым шагом пересек улицу, направляясь к перекрестку.

Крики и суета после выстрела уже начались, так что бежать означает сразу привлечь к себе внимание. Свернув за угол, он прибавил шагу и, запрыгнув в пролетку, тихо скомандовал:

– Поехали. Только не гони.

Кивнув, Никита повел кобылку короткой рысью, стараясь делать вид, что просто везет в нужное место припозднившихся седоков. К огромному удивлению Егора, звук полицейских свистков раздался, только когда их транспорт уже сворачивал за очередной угол. Похоже, все случившееся оказалось для живущих на той улице и посетителей клуба полной неожиданностью.

– Осталось только от пролетки так же незаметно избавиться и винтовку вычистить, – тихо хмыкнул Егор, пристраивая оружие поудобнее.

Выкидывать ее ему и в голову не пришло. Ведь покупал это оружие он вполне официально и легально. А значит, случись отвечать на вопросы, винтовку нужно будет показать. И рассказ о том, что он ее потерял, тут же вызовет множество вопросов. Тут даже на поломку не сошлешься. Оружие денег стоит, и выбрасывать его при первой же неисправности означает показаться расточительным. А это выбивается из его образа.

Но, к их удаче, все прошло, как и было задумано. Пролетку оставили там, где и взяли, не забыв ослабить кобылке подпругу и вынуть изо рта удила. До дому они добрались далеко за полночь. Благо,