Но патроны, как понятно, взрывчатка предназначена дробить стены, может оставить целыми. И на токсическое действие патронам, как не странно, плевать.

Так что готовился я к отдельному подрыву, а сердце кровью обливалось. Несколько тонн патронов, дефицитного и необходимого в Нижнем ресурса выживания — вдребезги! Обидно, как не крути…

Остановился. Не без иронии припомнил, как дядя говорил:

— Самый страшный враг, Марк, если ты не в бою — твой собственный хомяк. Сколько из-за него хороших парней гробанулось — не сосчитать.

— Постараюсь не гробануться, дядюшка, — мысленно ответил я покойному.

И покинул склад. Спустился, перераспределил запасы, заложил взрывчатку по новой схеме — с учётом того, что мне надо будет бежать, а она отсечёт погоню.

И стал набирать номер Феди, который к счастью был в Гараже. Потому что даже если я перебью в арсенале вообще всех своими руками, то утащить добычу не смогу.

Даже если не учитывать то, что на моё кряхтение и сопение набегут другие «Гиены», заинтересованные в том, кто это так надрывается и не помочь ли бедолаге.

— Привет, Федь, — с ходу перешёл я к делу. — Ты говорил, что после ультиматума «Гиен» думаешь вступить в войну.

— Привет, Марк. Думаю так, других вариантов нет. Где-то через неделю, как подготовимся. А ты, кстати, где?

— Тут, — всеобъемлюще ответил я. — Федь, а если на «Гиен» сейчас напасть — как смотришь?

— Хреново смотрю, Марк. Мы ни черта не готовы.

— А если я скажу, что есть возможность решить ВСЕ проблемы с патронами, добыть оружие и снаряжение, и при этом практически без риска?

— Если бы это сказал не ты, Марк, то я бы посмеялся. Но это…

— Тогда слушай, Федь, потому что времени почти нет. Набираешь народ в броневик и едешь к бывшему Арсеналу Шляпников.

— Так там же «Гиены».

— Именно поэтому.

— И броневик без оружия, Марк, ты сам говорил.

— Но на ходу. Федь, время важно! Не перебивай, будь любезен, и слушай.

Озвучив свой план, я тут же занялся подготовкой со своей стороны. Поднялся на второй этаж, использовал все растяжки, перекрывая коридор. И запустил паучка, медленно и печально.

Увидеть его не должны, а действовать ему придётся практически под носом у противника. К счастью, ракетомёты лежали отдельно, да и за пулемётом у амбразуры никто не стоял.

Подступы к складу-магазину Арсенал, Нижний Город, Теодор.

Мысли Фёдора, сидящего на полу пустого броневика, были не слишком спокойными. Основная была панической, и звучала как «и нахрена я согласился⁈»

Впрочем, воспоминания о последних войнах, как не странно, скорее успокаивали. Гаражные никогда не нападали первыми, всегда готовились. И всегда были ощутимые потери в членах банды.

Так что вариант напасть первыми, используя неожиданность, да и получить весьма востребованные в войне ресурсы, смотрелся после обдумывания не настолько безумным и авантюрным.

Хотя то, что говорил Марк… Впрочем, даже если его план, которого Фёдор толком не понял, не сработает, Гаражные практически ничего не потеряют. И броневик удержит практически любое попадание, да и не одно.

При этом парни в броневике тоже сидели не слишком радостные. За исключением Святослава, подёргивающегося в предвкушении битвы, и Кирпича.

— Атаман, слушай, а ты уверен, что нам стоит… — начал было один из бойцов.

— Уверен, — отрезал наконец успокоившийся Фёдор.

— Слушай, Кирипич, ну хоть ты скажи, что это…

— Говорю, — оскалился Кирпич. — Это — правильно. Давить этих «Гиен» надо было ещё вчера.

— Сдохнем же…

— Мы все умрём, — радостно оскалился Кирпич, — рано или поздно, так или иначе. Но ты спросил — я ответил. Мы тут, чтобы сдохнуть попозже.

Не сказать, чтобы слова Кирпича или Фёдора совсем успокоили бойцов, но дергаться, кроме Свята, они перестали, начав заниматься проверкой оружия.

Тем временем броневик подъехал к Арсеналу, встав на площади перед ним. А Фёдор, мысленно вздохнув, снял переговорник громкоговорителя, и площадь буквально затряслась от его голоса:

— Гаражная банда объявляет «Гиенам» войну. За многочисленные нарушения границ, беспредел, оскорбление и покушение на наших людей!

После чего он отложил приёмник и стал нажимать на несколько кнопок, как ему сказал Марк.

Около минуты на это не было никакой реакции, а после в узком окне второго этажа появилась опухшая морда.

— Да вы охерели, детишки гаражные! — раздался хриплый крик. — Валите в свой Гараж и ждите, пока мы за вами не придём!

— У вас пять минут, чтобы сдаться и открыть ворота, или все сдохните! — добавил в громкоговоритель Федя.

В ответ раздался поток мата, а через полминуты этим же матом прозвучала команда «кончать придурков».

И, на секунду, Федя по настоящему испугался: в распахнутом с грохотом окне появился боец с… ракетомётом. Уже фактически наведённым на броневик!

Но испуг был мимолётным. Потом его сменило изумление, а чуть позже — понимание.

Дело в том, что выстрел из ракетомёта не заставил себя ждать. Только закончился яркой вспышкой в оконном проёме, грохотом, и столбом дыма и пыли с искрами, вырывающимися из дыры, бывшей раньше окном.

Со стороны Арсенала раздавались крики боли, удивления, да и просто мат. А тем временем от надстройки на броневике усиливалось этакое стробоскопное голубое сияние.

Марк предупреждал Федю о том, что оно будет, и поможет. Правда, как — не обьяснил, ссылаясь на нехватку времени. Впрочем тут Фёдор положился на друга.

И не зря: через десяток секунд раздался ещё один взрыв, не столь громкий и разрушительный, но по броне ударила крупнокалиберная пуля. Правда, одна — из амбразуры, откуда она вылетела, послышался крик, негромкий взрыв, и шёл дым.

— У этих детишек, мать вашу, «Тенетница», придурки! — раздался громкий, явно напряжённый голос. Стреляйте по антенне, хрени которая светится! Если она выйдет в режим — нам звиздец!!!

И на броневик обрушился град пуль… Правда, самых обычных, в основном пистолетных. А это даже не царапало полимерное покрытие.

При этом, из амбразур, время от времени, раздавались хлопки и крики, а поток пуль уменьшался. И, через несколько минут тот же голос, что орал о Тенетнице, уже с очевидно слышимой истерикой заорал:

— Оружие с электроникой не работает или взрывается, она так