— Вам действительно нельзя говорить о том, что вы можете делать такие вещи. Вас уничтожат. Так что в моих интересах — сохранить тайну.

— Ой, да ладно, у десятков родов есть хитрые способы по охоте на кого-нибудь, или по защите, или нападению, или еще какие-либо хитрости.

— Это правда, но охотников на магов уничтожают в первую очередь, и даже самой вероятности их появления стараются не допускать. Максим, вы не до конца понимаете опасность. Тут важно не вот эта химера сама по себе, а то, что я ее не вижу до момента нападения. Ваша кукла, как вы сказали, кстати, не стоит использовать лексикон некромантов и химерологов — и тех и тех уничтожают сразу. Так вот, ваша кукла не фонит, не чувствуется, ничего.

Маг нервно проходится до голема, дотрагивается до проявившегося сегмента и одергивает руку, когда голем зарывается снова в песок.

— Многие занимались в своё время химерологией. И, кстати, химерологов вырезали всех, насколько я знаю. Многие занимались воспитанием специальных людей, которых было не видно магическим зрением, которых маги не чувствовали. Такие рода тоже уничтожались. Всё, что связано с охотой на магов, государством будет очень точечно контролироваться. Бог с ними, с химерами. Если скажут, что у вас есть вот такие существа в качестве бойцов, то ничего страшного не случится. Будут опасаться, но не более того. А вот то, что это система амулетов, их не видно, их почти не ощущаешь, быстрое сканирование их не выявляет — это дичайшая опасность. Про это никто не должен знать.

— Я как-то об этом не задумывался. — признаю.

— Ну да, это характерно для создателей — сделать интересную вещь, но про ее опасность не особо задумываются. Максим, эта ваша сороконожка — это же просто смерть любому магу.

— Нет, вряд ли любому. Скорее всего, Повелители Стихий должны их чётко ощущать — у них другое понимание окружающего пространства. Поэтому, раз мы с вами проверили, что более-менее сильные маги действительно этого не ощущают, то это прямо хорошая новость.

— Максим, клянусь своей магией и жизнью, что я не расскажу об этой магической технике, пока вы сами не решите позволить мне это сделать. Бессрочно. — Виталий становится серьёзным.

— Принимаю, — с удивлением говорю мужику.

— Не удивляйтесь. Ваше благополучие для меня сейчас стало ещё более важным. Я теперь уверен, что вы добьётесь намного большего, чем говорили.

— А раньше не были уверены? — тоже перехожу на вы с магом.

— Раньше это было непонятно. Мы верим Глебу, но без каких-либо доказательств. Некоторые сомнения всё-таки оставались.

— Понятно.

Принимаю его клятву, и на моём запястье образуется ободок, такой же, как и у Виталия. Даю команду «собраться». Шарики только рассыпались, и телекинезом собираю их в одну кучу. Виталий уже не кидает чары на обнаружение, поэтому не видит собравшиеся амулеты.

— Ладно, благодарю вас. — киваю. — Я ценю подобное отношение.

— Я вам больше не нужен? — уточняет маг.

— Боюсь, что нет. Можете идти спать.

— Боюсь, что я теперь не засну, — зеркалит мою фразу и усмехается маг. — Еще четверть часа назад мой мир был попроще немного.

— Вот как-то так, — соглашаюсь с магом. — Мне тоже есть о чем подумать.

Но иду я совсем не спать.

Возвращаюсь в комнату и оттуда — на арену.

Второй раз комплект голема получается намного быстрее. Так что до утра получается наклепать еще двух. В этом процессе из узких мест получаются только накопители. Их клепать как амулеты не получается совсем. Слишком большое напряжение при получении такой пластинки, так что их я создавать смогу не больше одного в цикл. То есть вряд ли за неделю я сделаю больше десятка. А если брать обычные накопители — то големы получатся слишком уязвимыми. Тут нужно пересматривать концепцию тогда. Вроде как големов-камикадзе. А это уже совсем не дело. Их как раз точно отследят.

С сожалением откладываю расчеты и сплав. Всё-таки создавать необычные штуки, пусть даже и вынужденно, мне нравится намного больше, чем бежать в этих гонках на выживание. Кстати о выживании. У меня же есть идеальный контакт, чтобы узнать про замок!

Выхожу в комнату. За окном уже позднее утро, но я так примерно и планировал.

— Магда, привет. — вызываю Огинскую.

.

Глава 5

— Максим⁈ — удивляется девчонка. — Очень неожиданно!

— Да, мне тоже, — соглашаюсь с ней.

— Что-то случилось? Я могу помочь? — тут же спрашивает княжна Огинская.

В принципе понятно — девушку я видел два раза в жизни даже скорее, полтора. Вряд ли бы стал беспокоить, чтобы просто поговорить.

— Магна, у меня немного странный вопрос. Есть ли у тебя контакт с твоим замком, с твоим отцом? — спрашиваю я.

Даже отсюда чувствуется, что девушка сильно удивляется.

— Нет. Он мне обычно пишет письма по старинке. У нас в замке не работают переговорники. — мгновенно отвечает она.

— Понятно, а как-то с ним связаться можно?

— Конечно. Я письмо напишу. — говорит девушка.

— Нет, — тут же уточняю ситуацию. — Представь, что ты не можешь ему написать письмо. Есть ли возможность как-то связаться с замком другим способом, так, чтобы твой отец понял, что письмо от тебя?

— Что-то случилось? — видимо, девушка не знает о том, что замок атакован и находится в окружении. Но с другой стороны, возможно, ей просто не говорят. Хотя времени прошло немного, возможно, об атаке на замок новости еще не дошли.

— Скорее да, чем нет. Скажем так, мне нужно доставить твоему отцу важные вещи, но замок, скорее всего, находится под поднятыми щитами.

— Ты курьером устроился? — прыскает девушка. — Удивительно. Но нет, если крепостные щиты подняты, ты ни войти ни выйти не сможешь. У тебя не получится. — Совершенно обычным тоном говорит девушка.

Княжна вообще не удивлена такой возможности, плюс оговорка…

— Ты не удивлена, что могут быть подняты щиты? — уточняю.

— Максим, — грустно говорит девушка. — Мы на границе живем. Последние два года только крупные банды атаковали наш замок раз пять. — Как о чем-то обычном делится со мной девушка. — Меня отец потому и отправил подальше, в Смоленск. Здесь до меня не должны были добраться.