И интересно.

И полезно. Потому что в мозгу Санька возникло знание, что только одна рука Георгия является протезом. Вторая же обычная. Почти обычная, потому что в ней — два артефакта, один из которых генерирует тот самый энергетический щит, на использование которого Санек интуитивно поставил запрет.

А ноги меха, хоть и не протезы, но усилены частичной заменой костной ткани и дополнительными синтетическими мышечными волокнами.

В туловище Уравнителя тоже что-то постороннее наличествовало, но использовать это «что-то» мех не мог по условиям дуэли.

А вот что он мог использовать, так это свой сверкающий глаз, который позволял видеть не только в тепловом и оптическом спектре, но и фиксировал разные био-электрические процессы в организме Санька.

И это было действительно неприятно, потому что любое действие человека предваряется поданной по нейронам командой. То есть глаз противника мог видеть начало любого действия, а его мозг превращал этот набор сигналов в чрезвычайно полезную для Георгия информацию.

Все это Санек понял одномоментно. И понял, что победить будет очень и очень трудно.

Но можно. Все-таки у него было преимущество. Ножи. А у противника оружия Санек не видел.

И тем не менее оно было.

Георгий Уравнитель небрежно взмахнул рукой и в следующее мгновение прогнозируемый рисунок боя радикально поменялся.

И не в пользу Санька.

Потому что в шестипалой руке меха оказался метровой длины клинок.

Глава 29

Глава двадцать девятая

Игровая зона «Техномир» уровень 1

Локация: Рембаза

Дуэль (окончание)

Меч против ножей. Расклад, далекий от оптимистичного.

Вероятности взвихрились, расчерчивая пространство линиями атак и их последствий…

И — ничего хорошего. Наилучший вариант — геройски умереть, лишив противника удовольствия от вивисекции. Умирать не хотелось. Хотелось невозможного.

Чтобы как в Муравейнике.

Чтобы мир порвался по швам, расширяясь до небес, а потом оттуда упал штурмовик и решил все проблемы.

Но мир, к сожалению, остался прежним. Пустой зал и частично бронированный противник с мечом в нечеловеческой руке и читерским даром угадать любое действие Санька.

Поэтому каждый безупречный рисунок, который могли создать ножи в ладонях Санька, уверенно перечеркивался росчерком длинного клинка.

И ничего нельзя сделать.

Цуцванг. Любой ход Санька приводил к проигрышу.

Разве что, в отличие от шахмат, делать этот ход было не обязательно.

Можно было отдать его противнику.

— Хорошо держишься, — произнес Георгий Уравнитель.

Имплантированный клинок исчез, спрятавшись в механической руке.

— Совсем не боишься, — продолжал мех. — Что ты там сказал? Полный обезбол и смерть по желанию? Выходит, ты совсем свеженькая двойка, если не знаешь элементарных вещей.

— Просвети меня, — процедил Санек.

Жизнь — не кино. Если противник решил поболтать, то скорее всего он в чем-то не уверен. Или чего-то хочет. Это внушало крохотную, но надежду.

— Я транс.

— Угу, — фыркнул Санек. — Как представлю тебя девкой, так прям цепенею от ужаса.

— Шутишь, — чуть усмехнулся Георгий. — Нормально. Свеженький, юный, один секс на уме. Огорчу, фехт. Транс — это не про писуны. Это то, что тебе не понравится. Чувствуешь?

И Санек почувствовал.

То же самое, что минуту назад, когда частично разделил ощущения противника, только ярче. Мир расцвел множеством красок и оттенков, транслируемых глазным имплантом меха. И руку искусственную Санек ощутил не как чужеродный протез, а как нож в своей собственной руке. И у этого «ножа» было множество разных интересных функций вплоть до способности генерировать колебания, разрушающие и бетон и человеческую плоть…

В общем, Санек полностью осознал, какая это была дурная затея: сойтись врукопашную с техном, напичканным имплантами и артами.

К сожалению синэргия с Уравнителем — это было еще не все. Гад тоже «проник» в сознание Санька. И, сволочь такая, полностью занял один из потоков, лишив Санька замечательной способности отделяться от собственных ощущений. А заодно и управлять собственным телом.

Санек застыл, словно по нему прошлись лучом парализатора.

— Это не импульс, — пояснил Уравнитель. — Это естественная способность. На них запрета нет. — Мех повернулся к Саньку спиной и помахал ближайшим камерам. — Сейчас, — провозгласил он, — Вы увидите зрелище, замечательное во всех отношениях! Глобал нашей Зоны никогда не знал подобного! Сейчас, выполняя личное и специальное задание, я открою вам внутреннюю суть… — Он засмеялся, — … игрока с отрицательным рейтингом! Поверившего в себя фехта, пришедшего в нашу Зону, чтобы попрать наши традиции, наше исконное! Скоро вы увидите и услышите то, что не видел и не слышал ни один из вас! И убедитесь, что он провоет свою последнюю песнь ничуть не хуже, чем любой из вас! И внутри у него те же потроха, что и у меня! — Георгий хлопнул себя по груди. — Но! — Он поднял правую руку, выпустив и тут же втянув встроенный тесак. — … Но все-таки это не просто требуха! Это подлинные органы игрока второго уровня с отрицательным! Рейтингом! Поэтому! Я! Объявляю! Аукцион!!! — Последние слова Уравнитель проорал во всю глотку. — Левая почка! — Он сделал еще одну паузу, дав возможность невидимой аудитории проникнуться моментом: — Возможно, имплантация ее приблизит вас ко второму уровню! Так ли это? Единственный способ узнать — купить уникальный орган! Аукцион начинается, хобы!

Санек был напрямую связан с сознанием ублюдка. А тот, в свою очередь, был напрямую связан с общей сетью Техномира, потому что в его башку было вмонтирована приблуда соответствующего назначения. И Санек мог лично оценить, как быстро растет стоимость так дорогого ему самому органа. А росла она стремительно. Пол-минуты — и вот она уже перевалила за стоимость малого робота, вплотную приблизившись к среднему.

Да, игрок второго уровня Георгий Уравнитель Транс знал толк в местном бизнесе и умел делать деньги из здешней ядовитой атмосферы.

Но Саньку жадность меха пришлась по душе. Она оказалась очень кстати, потому что он ощутил, как нагревается печать-артефакт на его левой руке и вверх по предплечью медленно перемещается волна, возвращающая сознанию Санька контакт с его собственными мышцами.

Вот только очень-очень медленно.

Теперь оставалось надеяться, что аукцион продлится достаточно долго, чтобы рука, в которой все еще находился нож, «оттаяла» достаточно и враг этого не заметил. А потом… Что будет потом, Санек пока не думал. Он вообще старался остановить всякую мыслительную деятельность и удержать в себе то ощущение беспомощности и ужаса, которое объяло его недавно.

— … Всё? — орал Уравнитель. — Неужели это последняя ставка? Внутри у нашего фехта