— Ух ты какая прелесть, — устало протянула Лекса. — Так, где там у тебя коньяк? Что-то мне выпить захотелось.

— На полке, где Афродита. Она полая внутри, под фигуркой рычажок. Книги выдвигаются вперед и открывается маленький бар.

— Поняла.

Лекса встала из-за стола, подошла к полкам. Обернулась на фигуру отца. Половина тела полупрозрачным силуэтом висела над столом, как призрак. Да и ощущение от общения с ним было точно такое же. Будто это не цифровая копия отца, а в самом деле его дух, вышедший из тела.

Она плеснула в бокал себе конька и вернулась в кресло.

— Другие отцы оставляют в наследство своим детям корпорации, счета и любовниц, которым нужно платить пожизненное содержание. Ну, в крайнем случае — долги. А ты решил оставить мне топор над головой?

Штальман пожал плечами.

— Вообще-то корпорация и счета теперь тоже твои. И, заметь, никаких любовниц.

— Какое облегчение, — пробормотала Лекса. — И что же мне теперь делать?

— Играть, — с улыбкой отозвался отец. — И сейчас я расскажу тебе, как.

— Но ты же сам никогда не пользовался интерфейсом.

— Совершенно верно. Ирония судьбы, правда? Человек, получивший прозвище короля игры, так и не сумел испытать этот уникальный и удивительный продукт, разработанный нечеловеческим сознанием. Но твой дед был игроком. И мы много лет изучали систему всеми возможными способами. Потом… пришло время репликации, и я сказал отцу, что настала пора поменяться ролями. Тем более что как профессионал я обогнал его уже годам к двадцати. Но тот не соглашался. Тогда я… нанял специальных людей, которые должны были забрать мертвое тело сразу же после переноса сознания.

Лекса, звякнув бокалом, не поставила, а скорее уронила его на стол.

— Так это ты виноват, что он умер?..

Голограмма умолкла, замерла. А потом Штальман ответил:

— Наверное, так оно и есть. Произошла утечка информации, и под видом моих людей в Нейротик приехала совершенно другая группа. И, разумеется, их специалист не стал дожидаться, пока закончится перенос. Когда на место прибыли мои специалисты, дело было уже сделано. В итоге — одиннадцать трупов, поврежденные данные и утраченный интерфейс. Такие дела… А недавно я узнал, кто стоял за всем этим. Помнишь, поймали ту женщину?.. Влезть в ее голову мы так и не смогли. Но она согласилась передать мне часть конфиденциальной информации в обмен на услугу. Она хотела попасть в совершенно определенный тюремный рифт. Я ей это обеспечил. Взамен я получил ряд данных, которые оказалось очень легко проверить. Так мои люди вышли на Вениамина Маркова, или Иерофанта. Картинка сложилась. И мне нужно совсем немного времени, чтобы доказать свое право потребовать голову этого человека!.. Вернее, я так думал. Жизнь за жизнь, родная кровь за родную кровь. Дикий обычай, но он позволяет сохранять границы. Однако, раз я сегодня умер, значит, что-то пошло не так, и я просчитался, — проговорил Штальман.

— Кстати, я приказала арестовать всех твоих советников. Кто из них мог тебя предать?

Голограмма задумалась.

— Попробуй прижать Фишера.

— Думаешь, он работает на Ладыженского?

— Нет. Сейчас я думаю… Думаю, он работает на Корону. Или на кого-то еще. Но именно с подачи этого кого-то было совершено покушение на твоего деда. Молодой человек, бастард Ладыженского, который принял его интерфейс, до поры до времени оставался козырем в чужом рукаве. А сейчас его разыграли. И я повелся, как ребенок. Ладыженский тоже повелся. И в конечном счете мы оба проиграли. Понимаешь, малыш, мы с Всевидящим Оком работаем в смежных областях, как это ни странно прозвучит. И долгие годы наши компании находились в состоянии холодной войны, по большей части из-за острой личной неприязни между твоим дедом и Константином Андреевичем. Но в последнее время мы оба предприняли серьезные шаги к сближению. Ладыженский — первоклассный исследователь, и в свое время курировал старый ЦИР. И я уверен, что он — игрок. Именно по этой причине я активно пошел на сближение. Полагаю, мои наработки, помноженные на его опыт и знания, могли стать полезными для нас обоих. Но теперь я умер, а Ладыженский считает меня врагом. Кому это выгодно — большой вопрос.

— Я прижму твоего Фишера так, что ему мало не покажется, — со злом прошептала Лекса, опрокидывая в себя остатки коньяка.

— Не затягивай с этим. Первую неделю-две никто тебя не тронет, а потом за устройством придут. Они посчитают тебя легкой добычей и наверняка постараются все обставить как самоубийство или несчастный случай — пьяная драка в баре, авария на дороге или передозировка наркотиков. Они же дураки и понятия не имеют, какая ты у меня на самом деле умница. Хотя твое увлечение рок-музыкантами и этими жуткими картинками на футболках все равно не одобряю.

— Подозреваю, теперь у меня на все это не будет времени, — невесело усмехнулась Лекса.

— Это правда, — грустно отозвался Штальман. — Теперь тебе нужно отправляться в рифт. А из рифта — снова в рифт, и так до тех пор, пока ты не станешь по-настоящему сильной. Ты знаешь, что если качаться целенаправленно и со знанием дела, то всего за один вечер можно достичь того же уровня, который обычно люди достигают за неделю. Запусти папку под названием «Данж».

Лекса послушно ткнула пальцем в соответствующую иконку в рабочем кабинете. И перед ней на всю столешницу растянулась карта мира с множеством разноцветных точек.

— Внутри игры все рифты делятся на семь категорий. Первая — это уже отработанные, закрытые или законсервированные. Они у тебя отмечены белыми точками. Ходить туда бесполезно, там ничего интересного ты не получишь. Вторая категория — низкоуровневые данжи. Я их отметил зеленым. Задания простые, среда благоприятная. Эти рифты закладывают базу, на основе которой потом вырастет твое дерево мутаций. Поэтому к выбору надо отнестись со всем вниманием. Для хорошего старта тебе хватит двух точек. Следующий уровень — это сложные рифты, они желтые. В них можно за одну удачную сессию собрать целую пачку мутаций. В случае непредвиденных трудностей на каждом