— Всё упирается в питание?

— В саму суть жизни Ультиматов и гуминитов! Знаешь… Я же пытался сделать так, чтобы на планете не было главных. Но гуминиты не могут без лидера. Зачем давать «корону» одному из них и рисковать, если лидером можешь стать… ты сам? Диктатура — это не болезнь. И не преступление против гуминитов. Диктатура — это единственный выход. Либо ты со мной, либо тебя не существует. Всё очень просто! И ты же видел, как миры расцветали после захвата? Нет голода… Нет войн… Нет кризисов.

— Нет свободы. Ты превратил захваченные планеты в тюрьму строгого режима.

— Но это же для их собственного блага! Все гуминиты живут и молятся вам. То есть, мне. Поскольку — все вы, это по сути я. Так чем же это не утопия, Глэй? Скажи мне, в чём я не прав?

— Знаешь, отец… Вот, вроде, всё в твоих словах складно. И цель, как мне кажется, даже благородная. Но только вот, ты в открытую заявлял, что мы твои инструменты… Ой, прости. Я читал сквозь строки. Игрушки, а не инструменты. И гуминиты, по сути — точно такие же игрушки для тебя. Твоё неуёмное эго просто не может иначе!

— Нет, Глэй! — взмолился Всебог: — Я не хочу, чтобы ты стал очередным экспонатом в галерее моих неудач.

— Да хоть в музее попыток. Я не буду твоим продолжением! И уж точно не хочу отнимать у гуминитов свободу выбора.

— Ты что? Совсем не понимаешь⁈ — Мегард повысил тон: — Я создал идеальную расу! И я хочу создать идеальный мир для всех вас… А ты… Ты хочешь быть НИКЕМ⁈

В этот момент по прозрачному потолку прошли трещины. Всё вокруг начало сотрясаться…

— Что это? — Всебог огляделся по сторонам.

И спустя мгновение, мощный ярко-красный луч прошёл сквозь потолок коридора. В доспех врезались осколки раскалённого стекла… А передо мной из густого дыма возник незнакомец.

Ростом под два метра… Волосы седые, почти как у меня.

А ещё глаза… Светились ярко-голубыми огоньками. Его мощная аура буквально пронизывала меня чистейшей первородной энергией.

— Ну, здравствуй, сынок. — с ухмылкой произнёс незнакомец и принялся закатывать рукава своей белоснежной рубашки: — Мне тут сказали, что ты очень плохо себя ведёшь?

— ТАНГЕЙЗЕР⁇!!⁇! — злобно прорычал старик и сжал кулаки: — Какого чёрта ты здесь делаешь⁈

— Тангейзер? Давненько не слышал этого имени. Знаешь, я как-то больше привык к Володе. — холодно ответил Миротворец, а затем направил в сторону Всебога мощную энергетическую волну.

Старик покатился кубарем, поднимая в воздух жженую пыль.

— Ублюдок… Я же вот этими руками придушил тебя!!! — отплёвываясь от осколков, прошипел Всебог.

— Не в том времени. — «Володя» пригладил белоснежную шевелюру, а затем обратился ко мне: — Я тут справлюсь сам. Беги к своим!

Очень хотелось посмотреть, как Великий и Ужасный Тангейзер будет бить Мегарда, но каждая секунда — буквально чья-то жизнь.

Выбив окно, я разогнался и прыгнул вниз. Там, как раз, успели проделать очень удобную брешь в крыше.

Оказавшись на чердаке, я хотел прорезать ещё одну дыру, но получил мощный удар по спине.

— Твою ж…

— Так-так… — из мрака вышел здоровенный Ультимат в платиновом доспехе: — Кого я вижу? Предатель Глэйтрон собственной персоной!

— Малек? — я тут же поднялся на ноги: — Давненько не видел твоё жирное пузо… Кстати, я тут узнал про особую программу похудения. Можешь не говорить напрямую! Я обязательно скину тебе на почту.

Малек — мой самый завистливый братец. Мы с ним всегда недолюбливали друг друга. Вернее — мне было плевать. А вот Малек очень злился за то, что именно я был любимым сыном Мегарда и стоял выше всех в Пантеоне.

— Я всё думал, что же с тобой сделать, если вдруг появится возможность сразиться? И теперь я, кажется, понял… Я хочу отрезать твой ублюдский язык!

— Всё думал? Не знал, что ты умеешь…

— АГРХ!!! — со звериным рыком Малек задрал над собой здоровенную булаву и пошёл в атаку.

Для понимания — роста в нём было метров пять, если не больше. Да и учитывая его увеличенную «пухлость» — разница в весе тоже улетела за пределы стратосферы.

Огромное шипастое навершие врезалось в нескольких сантиметрах от меня, выбив целую кучу каменных осколков.

Придётся попотеть… Всё же, кроме роста и веса — у нас была огромная разница в силе. Малек — всё ещё бог, владеющий несколькими звёздными системами. А я Федя. Просто Федя…

— Как же долго я ждал этого момента! — прорычал здоровяк, едва не ударив по мне булавой: — Конечно, жаль… что ты выглядишь, как букашка. Но тем проще будет тебя раздавить.

— Мечтать не вредно! — я сделал выпад, а затем обманный манёвр. Малек на него повёлся, и махнул булавой в противоположную сторону. А я тем временем проскочил у него под ногами и нанёс несколько режущих ударов по броне.

— Ах ты тварь!!! — раздражённо воскликнул здоровяк: — Когда же ты уже сдохнешь⁈

— После тебя. — я вновь сделал обманку, а затем отрубил руку Малека, которая тут же с грохотом обрушилась на пол. Здоровяк взвыл и упал на колени. Из обрубка уже во всю хлестала тёмная жижа.

— Надеюсь, до нескорой встречи. — я занёс «Найтшаттер» над собой, а затем рассёк голову здоровяка.

В этот момент потолок зала пробил мощный плазменный луч, и ко мне полезла толпа гвардейцев.

— Не так быстро, парни! — крикнул я, готовясь к мясорубке, однако стена рядом со мной разлетелась на мелкие кусочки. На чердак влетел современный перехватчик и за долю секунды перестрелял всех гвардейцев.

— Кай… — с облегчением выдохнул я.

— Смотрю, ваш спор с Малеком, наконец-то, закончен? — в динамиках шлема раздался голос старого пилота.

— К счастью — да! Давай вниз. Чует сердце — нашим сейчас не сладко.

И я оказался прав. Даже полчища могучих и безжалостных ксеноферов не справлялись с армией Мегарда. Наших осталось катастрофически мало! Я даже боялся предположить, сколько ребят полегло… Но сейчас не время для скорби. Нужно продолжать сражаться!

— Их слишком много! — воскликнула Голубика, нещадно паля в Ультиматов лазерами из глаз.

— Даже для тебя⁈

— Даже для меня!!!

— Дело плохо… Но кто мы такие, чтобы останавливаться? — я вновь побежал в атаку.

Кай на перехватчике довольно агрессивно ворвался на поле боя, расстреливая собратьев и гвардейцев Пантеона. Остатки армии сопротивления явно выдохлись, и их хватит ненадолго.

Чудом выжившие Бородач и Фейм уже успели обзавестись