вполне себе респектабельный экономический центр региона. Хватало здесь и старинной застройки, особенно в центральной части города, и вполне современных зданий, где размещалось немалое количество коммерческих контор, торговых рядов и различного рода присутствий. Да и жилые кварталы вовсе не производили «деревенского» впечатления, хотя частной застройки здесь тоже хватало. В общем, вполне себе аккуратный и чистый город, помнящий не только о своём прошлом, но и о необходимости комфорта для проживающих в нём людей. Многочисленные пешеходные зоны, выложенные фигурной брусчаткой и украшенные затейливым чугунным литьём фонарей, вывесок и оград, тому доказательство. Ну и с местами для отдыха здесь проблем не было. Скверов здесь, пожалуй, было даже больше, чем я мог бы ожидать от не самого большого города. Были здесь и парки, и иные места для культурного досуга и отдыха. Правда, как не заманивали нас с Олей многочисленные рекламные растяжки, ни в один из пяти городских театров мы так и не посетили, ограничившись пищей материальной, и напрочь проигнорировав пищу духовную.
После недолгих посиделок в одном из уютнейших ресторанчиков, множество которых обнаружилось в исторической части города, мы решили всё же не отправляться в дальнейший путь на ночь глядя и, припарковав спасплатформу на частной стоянке, отправились на поиск приличной гостиницы, совместив его с небольшой пешеходной прогулкой. Долго искать пристанище на ночь нам не пришлось, благо, браслет на моей руке довольно споро отобрал несколько подходящих вариантов, третий из которых устроил даже мою отчего-то закапризничавшую жену. Впрочем, в чём-то я её понимаю. После ночи, проведённой в камере портового околотка Усть-Бельска, пусть я и постарался обеспечить нам максимальный комфорт, который только в принципе возможно получить со всеми нашими умениями и возможностями, я и сам был не прочь принять нормальную ванну, что уж говорить об Оле. Девушка же…
Собственно, именно это понимание и примирило меня с двухчасовым ожиданием, пока жена, наконец, не выбралась из ванной комнаты нашего номера. Но довольная улыбка, освещавшая её лицо и эмоциональный фон так и обволакивающий расслабленной негой, стоили этого ожидания, честное слово!
Вообще-то, я думал, что когда сам выберусь из ванны, Оля уже будет спать, но не тут-то было. Закутанная в безразмерный банный халат, она с комфортом устроилась в плетёном кресле, стоящем на мраморном полу небольшого балкончика, ограждённого замудрёной чугунной решёткой. На маленьком столике рядом с креслом нашлось место бутылке полусладкого вина с графских подвалов в Массандре, паре тонкостенных бокалов и сырной тарелке с мёдом, виноградом и грецкими орехами. А за открытой створкой высокого «французского» окна спряталось ещё одно лёгкое плетёное кресло… Ну и что ещё нужно для хорошего вечера?
— Открывай окно к Исенбаевым, время уже позднее, пора достать «самурайский» фиксатор… — потребовала Оля, едва я устроился рядом с ней и поставил на столик пепельницу. Вот ведь! Даже вино попробовать не дала… Да что там, я и сигарету прикурить не успел!
На этот раз, я не стал настраивать окно на чип с записью концерта Швырко. Зачем? Его могли унести из кабинета боярина, а то и вовсе выбросить… поэтому, окно открылось чётко рядом с оставленным мною в книжном шкафу фиксатором. Секунда, и вот он уже в у меня в руке. Подбросив «пуговичку» на ладони, я выжидающе уставился на Олю.
— Что? — она вздёрнула носик. — Я думала, ты хоть посмотришь, что там у Исенбаевых сейчас делается…
— В кабинете темно и пусто, там и смотреть нечего, а перемещать окно по всему поместью… у меня, знаешь ли, другие планы на этот вечер! — пожал я в ответ плечами и кивнул на свой бокал, пустой в отличие от Олиного. — В общем, меняю запись на вино…
— Мой муж — алкоголик, — с деланно тяжёлым вздохом проговорила Оля, демонстративно печально качая головой. Но, заметив, что я намереваюсь подключить фиксатор к своему коммуникатору, тут же встрепенулась. — Всё-всё! Уже делаю.
Под взглядом жены, бутылка со всемирно известной жёлтой этикеткой взмыла в воздух и, чуть качнувшись, склонила горлышко над моим бокалом. А едва тот наполнился на две трети, бутылка вернулась в прежнее положение и аккуратно, можно сказать, осторожно опустилась на столик, где и замерла, едва слышно стукнувшись донышком о мраморную столешницу. Я же за это время успел прикурить сигарету и передать Оле фиксатор. И что меня порадовало, даже отвлёкшись, чтобы забрать с моей ладони пуговицу фиксатора, моя ученица ни на миг не потеряла концентрации и контроля над летающей перед нами бутылкой. Умничка.
— Догадаешься с двух раз, от кого мне передали это… непотребство? — в тихом голосе боярина отчётливо слышались нотки укоризны. Не по-доброму увещевающей, учительской или родительской, а такой, что у самого толстокожего косячника мороз кожу до хребта продерёт. Мы с Олей переглянулись.
— Гости дорогие, — чуть ли не прохрипел собеседник боярина. И в интонациях Азамата Хузяновича сквозила неприязнь. Нет, ну понятно, что не понравилось зрелище, но зачем же так волноваться и принимать увиденное близко к сердцу⁈ Совсем не бережёт себя боярич. А ведь нервы, они того… этого, восстанавливаются крайне медленно. Да и вообще, если так переживать, может и родимчик хватить ненароком, да… — Надо было решить с ними вопрос окончательно, как я предлагал.
— Всё бы тебе решать окончательно-бесповоротно… Говорил же, не лезь с саблей на пулемёт, особенно, если ты его не видишь.
— Угу, он как суслик, — фыркнул я, не сводя взгляда с развёрнутого женой экрана, на котором, собственно, мы и наблюдали ход дневной беседы боярина Исенбаева со своим родственником. — Ты его не видишь, но он есть…
— Это откуда? — притормозив воспроизведение, поинтересовалась Оля, на что я только рукой махнул.
— Не помню. Фильм какой-то… или рассказ? — я кивнул в сторону экрана. — Включай, давай, посмотрим, чего они там нарешали.
Картинка на экране дёрнулась, и вновь зазвучали голоса Исенбаевых.
— В Сарапуле у тебя помощники найдутся? — проговорил старший из собеседников, и Азамат на миг задумался.
— Есть пятёрка расторопных, — с готовностью отозвался он.
— Вот и дай им приказ, пусть проследят за этой разудалой парочкой. Да аккуратно, на глаза чтоб не лезли, — приказал Девлетъяр и, чуть помедлив, надавил голосом на боярича: — и не вздумай силой вопрос решать. Только слежка и ничего более. По крайней мере, до отправки груза. И вот ещё что… прошерсти Усть-Бельск. Как бы вся эта история с нашими гостями не оказалась театром.
—
