— Красиво, — заметил комендант, задумчиво глядя куда-то вдаль.

— Если бы не ты, я бы никогда больше не увидела закат, — тихо отозвалась девушка. И вдруг Уилфред отдал ей плащ, опустился перед ней на одно колено.

— Леди Регина, дочь Асгейра Мансфилда, окажешь ли ты мне честь, позволишь ли перед людьми, богами и стихиями назвать тебя супругой и, если великий ветер будет милостив, матерью моих детей?

Регина позволила себе робкую улыбку. На щеках её вспыхнул нежный румянец. Уилфред улыбался — почти впервые за много дней после возвращения из Империи.

— Да, — едва слышно выдохнула девушка. — По закону и нашему общему желанию я принимаю тебя как мужа и отца моих детей, если великий ветер будет милостив.

Уилфред поднялся и поцеловал её — осторожно, бережно, будто она могла растаять в хороводе ажурных снежинок. И в этом поцелуе смешались все когда-либо невысказанные слова, чувства, мечты. А закат догорал на темнеющем небе, и где-то вдалеке слышался глухой шёпот сонного северного моря.