Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 102

Я бросил дубину, только сейчас убедившись, что ухитрился не оцарапать и не ссадить ладони о корявые сучки. Но не ощутил ни малейшей победной радости – не бывает ее, когда случаются неизбежные потери. А ведь я его едва замечал, как не замечают мебель или облака над головой… или отдельных бегущих в атаку пехотинцев…

Грайт приблизился ко мне размашистыми, какими-то деревянными шагами и, ничуть не изменившись в лице, вонзил меч в спину корчившегося в траве разбойника. Вопль моментально оборвался, но тело еще несколько секунд корчилось. Получивший дубиной по башке не шевелился, похоже, с ним все было кончено, – отчего я не испытывал ровным счетом никаких эмоций и чувств. К чему они, если убил врага, собиравшегося убить тебя? Не первого и, думаю, не последнего…

Грайт наклонился, вырвал с корнем пучок травы, сколько в ладонь влезло, принялся тщательно вытирать клинок.

– Неплохо, Костатен, – сказал, усмехнувшись одними губами. – Знаешь толк…

Я ничего ему не ответил, стоял, уронив руки, озираясь в совершеннейшем ошеломлении. И было от чего…

Крови было много – на клинке Грайта, расплывавшиеся широкие пятна на телах убитых, на траве…

Но повсюду, куда ни глянь, она была синяя! Цвета ясного неба, девичьих глаз, лазури на полотнах художников. Не красная, к виду которой я уже притерпелся, а ярко-синяя…

– Что с тобой? – озабоченно спросил Грайт. – Ты на себя не похож…

– Кровь… – только и смог я выдавить, не испытывая никаких чувств, кроме тягостного удивления.

Похоже, он понял. Сказал как-то очень буднично:

– Ну да. У всех в нашем мире кровь синяя, у людей и у животных. Это в вашем мире кровь красная… на наше счастье. Потому что люди с синей кровью падают замертво, стоит им коснуться Изгороди. А для людей с красной кровью Изгородь не опаснее, чем для нас туман. Теперь ты понял, почему нам необходимы люди с красной кровью? – и покривил губы. – Какого цвета кровь у ватаков, никто не знает… хотя страстно хотелось бы узнать… – И прищурился: – Твое отношение к нам как-то изменилось?

– Нисколечко, – ответил я, все еще пребывая в нешуточном смятении. – Просто очень уж удивительно…

– Ну вот и хорошо, – сказал он бесстрастно. – Иди успокой Алатиэль, чует мое сердце, у тебя это получится лучше, чем у меня, к которому давно прилипло прозвище Свинцовый Монумент. Первый убитый твоей рукой. Ну да ты сам знаешь, что тебе растолковывать…

Кони прядали ушами, похрапывали, беспокойно переступали с ноги на ногу, – я тоже чувствовал запах крови, который невозможно ни с каким другим спутать. Совершенно тот же запах, хоть цвет, как оказалось, другой…

Я подошел к Алатиэль. Она так и стояла – в лице ни кровинки, глазищи в пол-лица, как на иных старинных портретах зари живописи. Я был немного растерян, не зная, как подступиться с утешениями и что сказать. Некоторым – сам видел – прекрасно помогала парочка хлестких оплеух, но с ней не тянуло применять эту панацею. В конце концов я сказал как мог мягче:

– Алатиэль, возьми себя в руки, нам нужно ехать дальше, все кончилось….

Алатиэль еще раз глянула на мертвехонького покойника (получившего, как я с ходу определил, клинком прямехонько в сердце), передернулась, разжала пальцы (меч воткнулся в землю, покосился, но не упал), шагнула ко мне, прижалась всем телом, гибким и сильным, спрятала лицо у меня на груди, закинула руки на шею. Ее плечи и все тело содрогались, но не похоже, что она плакала. И позывов к рвоте я не заметил – иных, и крепких мужиков, в таких вот ситуациях выворачивает наизнанку, и в этом нет ничего стыдного. Я, правда, после своего первого не блевал, но долго проторчал в мерзкой оцепенелости…

Чуть неуклюже погладив ее по голове, я сказал, насколько мог задушевно:

– Жизнь такая, Алатиэль, иногда или ты, или тебя… Не было другого выхода…

Она долго молчала, припав щекой к моей груди, уже не дрожала всем телом – и наконец вскинула голову, уставилась мне в лицо совершенно сухими, сердитыми глазищами:

– И впредь буду убивать каждого, кто встанет на пути! Оказалось, это не так уж трудно…

Высвободилась, стояла передо мной, все еще с горестным лицом, но уже не такая бледная, на щеки медленно возвращался прежний румянец, мысленно я ее похвалил – как уже понял раньше, твердая девочка, далеко пойдет, не завидую тому, кто рискнет заступить ей дорогу с мечом в руках…

– Спасибо… – сказала Алатиэль почти обычным голосом. – А сейчас, пожалуйста, оставь меня, мне нужно побыть одной…

Выдернула из земли меч, загнала его в ножны и опустилась в траву, села, обхватив руками колени, глядя куда-то сквозь весь этот ужасный жестокий мир.

Перешагнув через покойника, как через бревно, я отошел к Грайту, стоявшему над телом Лага и в самом деле этаким свинцовым монументом, с застывшим лицом и скрещенными на груди руками. В мою сторону он не смотрел, но, несомненно, отметил мое присутствие, потому что сказал негромко:

– Он был моим молочным братом, сын моей деревенской кормилицы. И он прекрасно знал, на что шел и чем рискует…

Я молчал – понимал, что любые мои слова ему не нужны.

– Как там Алатиэль?

– В общем, неплохо, – сказал я. – Ни слез, ни истерик, быстро овладела собой…

– Я в ней не сомневался, – сказал Грайт бесстрастно. – Вот только не могу похоронить моего молочного брата как надлежит, в этой глуши нет необходимого… Но и нельзя оставлять возможным ищейкам никакого следа…

Он отошел к лошадям, я остался стоять. Алатиэль сидела в прежней позе. Копье из груди Лага Грайт уже выдернул и бросил рядом. Лицо его молочного брата понемногу приобретало ту восковую бледность, которой я уже навидался. Тот, кого я приложил дубиной, не шевелился – ему уже было все равно.

Грайт вернулся с пузатой баклагой, постоял над телом, произнес без выражения:

– Да унесут тебя скакуны Артейи в Безмятежные Равнины…

Осторожно – осторожнейше – обернув длинную пробку носовым платком, низко склонился над телом и стал, опять-таки осторожнейше, поливать его тягучей жидкостью темно-синего цвета, от лба до подошв. Бросил пустую флягу, проворно отступил на пару шагов. Запах неведомой жидкости, резкий и довольно противный, забил все еще стоявший над поляной запашок свежепролитой крови. Синей крови.

Над телом поднялись словно бы струйки полупрозрачного дыма, синеватого, не колыхавшегося

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 102