Остальные ярлы тоже были не в восторге от слов конунга. Больше всех негодовал Хакон, уставший от бездействия, он с трудом сдерживался от того, чтобы не сказать в каком месте видел его бесполезную осторожность.

– Мы можем попытаться сделать то, что планировали уже долгие годы, – через некоторое время сказал ярл Йоран из клана Кровавой луны, – покуда эгонды ещё не пришли в себя – вернуться к Дирнану и попытаться захватить его. Сделать из города свою крепость, и оттуда уже вести военные действия по всему острову.

Слова Йорана, как и ранее Хакона, также нашли поддержку среди других ярлов, мало того, окружавшая совет толпа, поддержала их одобрительным рёвом. Дааринги уже очень давно хотели воплотить этот план в жизнь, многие поколения пытались захватить прибрежные города Дир-Эгона, но все их попытки были тщетны. Но сейчас, когда оборона Дирнана была сломлена набегом Эйнара, а кайнинг эгондов только недавно вернулся на остров, им представился уникальный шанс, наконец, увенчать этот план успехом.

– Но мы не можем знать, – осторожно, стараясь не навлечь на себя гнев толпы, предположил Бьёрн, – что правитель эгондов первым же делом не стянул в город все имеющиеся у него войска. Вероятно, Дирнан сейчас представляет собой неприступную крепость, а у его берега стоит весь их флот…

– Ты прав, мы не знаем этого, конунг, – не выдержав вскипел Хакон, – может это так, а может и нет, но в любом случае, от того что мы останемся здесь, победа не придёт в наши руки, чтобы достичь её нужно что-то делать.

– Это необязательно, – неожиданно вклинился в разговор ярл Арнульф, лидер клана Северного ветра, он был ярым сторонником конунга Бьёрна, и поэтому единственный из всех ярлов не поддержал предложения Хакона и Йорана, – мы можем пока что затаиться, ведь не ровен час, энмарисцы с хетами начнут новую войну. Стоит подождать, чтобы они ослабли и только тогда вступить в бой, так мы сможем избежать больших потерь.

– Наши предки в середине десятого столетия уже принимали такое решение, – сурово проговорил Эйнар, – и насколько я знаю, после того как энмарисцы разделались с хетами, они в пух и прах разбили и наш флот тоже.

– С тех пор многое изменилось…

– Да всё осталось точно таким же! – вспылил Эйнар, а после обратился к другим ярлам: – Неужели мы настолько глупы, чтобы повторять ошибки наших пращуров? Сейчас отличный момент чтобы заявить о своей силе…

– Мы услышали твоё слово, ярл Эйнар, – бесцеремонно оборвал его Бьёрн, и добавил уже спокойнее: – Все эти споры ни к чему не приведут, я думаю, что нужно обратиться к готарам, пускай они принесут жертву Жестокому Богу, и поведают нам мысли Великого Магреда.

Когда конунг воззвал к готарам, шумящая наперебой толпа мигом успокоилась. Дааринги боялись готаров, живущие в священных рощах эти седые старцы были ближе всех из жителей острова к Жестокому Богу. Через жертвоприношения, посредством языка рун они могли являть его волю. Гнев же их был страшен и непредсказуем, они могли наслать проклятие на провинившегося перед ними или Жестоким Богом человека, поэтому дааринги старались лишний раз не тревожить их, а если того требовали обстоятельства относились к ним с должным уважением.

Вероятно конунг с самого начала решил обратиться за советом к готарам, потому что не прошло и десяти минут после того как он призвал их, как они появились на окраине города. Три высокие фигуры, одетые в широкие белоснежные одеяния медленно шли через расступавшуюся в стороны толпу. За ними, соблюдая расстояние, двигался отряд рингоров, вёзших на телеге большую клетку.

Бегущие за телегой дети с любопытством рассматривали сидевшую внутри клетки молодую ведьму. Взрослые же дааринги проявляли к ней иной интерес, каждый из них считал своим долгом, когда телега проезжала мимо, кинуть в пленницу гнилым овощем или же, если такового не было под рукой, плюнуть ей в лицо.

Наконец церемониальная процессия приблизилась к кругу совета. Поднявшись со своего места, конунг поприветствовал готаров, и ещё раз попросил у них явить ему слово Жестокого Бога.

Началась подготовка к ритуалу. Под присмотром рингоров ведьму в цепях вывели из клетки, и медленно подвели к стоявшим недалеко от круга собраний деревянным колодкам. Опустив голову, она не издавала ни звука в ответ на нёсшиеся в её сторону оскорбления. Возле колодок один из рингоров аккуратно снял с её рук кандалы, и, сию же минуту всунул её посиневшие темнокожие запястья в два небольшие углубления на колодках, следом за ними посередине, в углубление побольше, была помещена её голова. Другой рингор со скрипом закрыл колодки и аккуратно поставил снизу под ними большую ритуальную чашу.

Как только все приготовления были закончены, один из готаров встал перед ведьмой и глубоким распевным голосом произнёс:

– О, великий, могучий Жестокий Бог, мы склоняемся перед силой твоей, и взываем к твоей мудрости. Мы приносим в жертву тебе это порочное создание, дабы испил ты крови её, и наполнились твои вены огнём праведным. Взамен же мы покорно просим твоего совета.

Закончив свою речь, готар возвёл очи горе, а затем обернулся и принял из рук другого служителя Жестокого Бога остро наточенный ритуальный серп. Солнечные лучи ярко блеснули на его лезвии, когда он поднёс серп к шее ведьмы. Схватившись за её короткие волосы, он поднял её голову вверх, а затем в мгновение ока резко перерезал ей горло. Густая алая кровь медленно полилась в чашу. Готар вытер серп о подол своего одеяния, и обеими руками подняв его вверх, прокричал:

– Прими эту жертву! Возьми эту жертву! Вкуси её душу! Дай нам слово своё!

Крик его эхом разносился по всему городу, и когда он, наконец, стих на его окраинах, готар вернул серп давшему ему его служителю и взял у другого мешочек с птичьими костями.

К этому времени кровь уже полностью покрыла дно чаши, и готар, не мешкая, высыпал в неё содержимое мешочка. Жёлтые кости, окрасившись в алый, заняли каждая своё положение. Прильнув к чаше, готар внимательно осмотрел их, а после задумчиво погладил свою бороду и, подняв взгляд вверх, негромко произнёс:

– Мы услышали твои слова Жестокий Бог. Да будет имя твоё овеяно вечной славой, ничтожные мы благодарим тебя за великую помощь.

Конунг, ярлы, воины, их жёны и дети – все с нетерпением ждали решения Жестокого Бога, и готар сообщил им его:

– Нынче наш покровитель говорит, что пришло время взяться всем нам за мечи.