– Сегодня в три часа состоится заседание. Энгстром со своей хунтой решил провозгласить республику. Надо его укоротить. На голову, хе-хе.

– Что случилось? – спросила Фрея.

– Ничего особенного. В нашем богоспасаемом королевстве учинилась очередная революция и от меня требуют принять в ней участие.

Фрей глянул в окно на громады Мариенбурга, смутно проступающие сквозь дымку. Долгие переправы через фиорд и обратно основательно надоели Фрею. Надо подумать о том, как перевести школу саботажа поближе к столице. Или самому переехать в Мариенбург. Телефон снова затрезвонил.

– Капитан Унрехт у телефона!

Звонил генерал Энгстром.

– Капитан! Мне известно, что вам приказали прибыть с командой к рикстингу. Я отменяю приказ. Оставайтесь на месте, и не впутывайте саботажников в это дело.

– Слушаюсь, господин генерал, – ответил Унрехт и повесил трубку.

Принцесса настороженно смотрела на Фрея.

– Ну что?

– Придётся вмешаться в ход мировой истории. Пока история не раздавила нас.

Сидя на жёсткой банке катера, курсирующего между Галерной набережной и крепостью, Фрей подсчитывал в уме силы, которые могут выставить республиканцы. Генерал Энгстром командовал столичным округом и, следовательно, ему подчинялся гарнизон Нореи. На бумаге – огромная силища, но гарнизон состоял из резервных и учебных полков, в которых формировались пополнения для фронта. Пехотные полки комплектовали в основном крестьянами северных и центральных провинций, народом не шибко грамотным, но вполне лояльным к монархии. Их можно двинуть на городские площади, но станут ли вчерашние хуторяне штурмовать дворец – вопрос. Флотские экипажи набраны из горожан, они поддержат генерала, их следует опасаться. Ещё есть военные училища. Инженерное, артиллерийское, два пехотных и морской корпус. В них принимали молодёжь, безусловно преданную монархии, готовили жёстко, порой жестоко. После года в училище юнкер по своим боевым навыкам равнялся солдату, оттрубившему в полку три года. И был ещё козырь в рукаве династии – команда Фрея. Вместе с курсантами учебных классов саботажники составят роту, прекрасно вооружённую, обученную, сплочённую в рейдах и саботажах. Не связанную никакими правилами войны, способную работать дерзко, подло и эффективно.

Катер притёрся боком к причалу, матросы набросили швартовы на кнехты и спустили сходню. Фрей поднялся и вслед за остальными пассажирами сошёл на пирс. А не взять ли за цугундер самого Энгстрома, размышлял сапёр. Переодеть часть саботажников в форму любимого генералом пятидесятого городского ополченского полка и отправить в штаб округа, который, наверняка превратился в осиное гнездо республиканцев. Даже если в штабе что-то заподозрят, саботажники разорвут охрану на куски, а потом займутся заговорщиками…

Фрей вошёл в кабинет, расстегнул тесноватые крючки на кителе, глянул на часы. Время до заседания в рикстинге ещё есть, однако, медлить не стоит. Надо собрать команду, поставить задачу, и на грузовиках вокруг фиорда добраться в столицу. На катерах быстрее, но в заговор могут быть вовлечены экипажи кораблей, стоящих на рейде. Дадут залп, и поминай как звали. В кабинет вошёл Берглунд и вопросительно глянул на командира.

– Пайки брать на три дня, – распорядился Фрей. – Неизвестно, сколько мы пробудем в городе. Патронов и гранат: сколько влезет в машины. Всех собрать в классах. По моей команде без шума и суеты выдвигаемся в автопарк, садимся и едем к рикстингу. А там по обстоятельствам. Сегодня судьба королевства зависит от нас.

На площади перед рикстингом кипела и гомонила толпа. Торговки не стесняясь перегораживали лотками тротуары, безногий инвалид катил куда-то по своим делам на самодельной тележке, отталкиваясь от брусчатки деревянными калабашками, солдаты и матросы вели под ручку возлюбленных. Юбки стали заметно короче, то ли от нехватки материи, то ли от легкомыслия, охватившего всех после тягот военной зимы. Драгоценностей не было. Сданы в фонд обороны или проедены, но девушки украшали себя подснежниками, распустившимися в заброшенных садах, они продевали их в петлицы или крепили к шляпкам.

Прохожие в замешательстве наблюдали, как вооружённые солдаты выгружаются из грузовиков у колоннады рикстинга. Из переулка раздался треск десятка моторов, и на площадь выехала колонна броневиков. Машины выстроились вдоль поребрика, их башни повернулись, словно нащупывая пулемётами саботажников, залёгших в портиках и нишах. Дверца на головном броневике с лязгом распахнулась, наружу вылез Энгстром в кожаном тренче, с автоматом в руках. Ребристый танкошлем и очки-консервы придавали генералу сходство с инопланетянином из фантастического романа. Энгстром сдвинул очки на лоб и бросился к Фрею.

– Капитан, какого чёрта! – заорал он. – Вам было приказано не высовывать носа из казарм.

– Простите генерал, но вы не можете мне приказывать.

Энгстром яростно сверкнул глазами.

– Что?!

– Этим утром фельдмаршал вывел мою команду из состава округа и подчинил непосредственно Ставке. То есть, самому себе. Странно, что до вас не довели этот приказ.

Энгстром выглядел как человек, получивший кулаком под дых.

– Слушай Фрей. Не вздумай дурить, – погрозил он сапёру. – Иначе мой бронедивизион разнесёт в клочья твоих саботажников.

– Разумеется, – согласился Фрей. – Но прежде мы превратим ваши броневики в прекрасные рождественские свечки. И они догорят ещё до конца заседания в рикстинге.

Генерал вдохнул, выдохнул и продолжил почти спокойно:

– Ладно Фрей. Объясню тебе обстановку. Война не закончена. Государство обезглавлено. Сейчас в рикстинге состоится голосование. Мы должны взять управление страной, провозгласить республику или…

– Или избрать нового монарха, как уже бывало неоднократно, – закончил мысль Фрей. – Мои солдаты проследят за тем, чтобы вы, генерал, не вмешались в голосование.

– А я прослежу, чтобы не вмешался ты и ваша придворная камарилья.

– Отлично! – воскликнул Фрей. – Только давайте отойдём за угол и будем следить оттуда. Здесь слишком ветрено.

Отойти за угол не пришлось. Перед офицерами остановился маленький грузовичок с тентованным кузовом. Надпись на борту машины гласила: «Грузовое такси. Заказ от пяти крон в любой конец Нореи». Водитель откинул борт и поднатужившись, спустил из кузова инвалидную коляску.

– Привет Фрей! – принцесса в траурном платье махала ладошкой из кабины грузовичка. – Здравствуйте, господин генерал, безумно рада вас видеть. Помогите мне вылезти.

Энгстром машинально поцеловал протянутую руку Фреи. Вдвоём с сапёром они пересадили принцессу в коляску.

– Фрей, мы идём на заседание рикстинга! – объявила женщина и помахала двумя зелёными листками. – Вот наши билеты.

– Нет, я никуда не пойду, – упёрся сапёр. – У нас с господином генералом есть важная тема для разговора.

Оборотень возник как из ниоткуда. Только что его не было и вот он здесь, стоит и довольно скалится, предчувствуя заварушку.

– Ступайте, господин капитан, госпожа Фрея дело говорит, – сказал Берглунд. – А за генералом я присмотрю.

Рикстинг возвели в правление короля Хокана, на излёте Средневековья. На протяжении трёх веков, пока не построили дворец на Кабаньем, зал заседаний норландского парламента считался самым