Оказывается Славик, не смотря на свою обманчивую, совершенно безобидную внешность, успел отслужить в армии, где его обучали на снайпера и даже два месяца перед дембелем послужил в горячей точке на севере Казахстана.

— Да он снайпер от бога! — чуть понизив, голос горячо зашептал инструктор, — Извини, конечно, Дмитрий, что без твоего согласования его в отряд включил — только вчера его Антон привел. Я ему утром Тигр на пробу дал, так он все четыре пули с пятисот метров в грудь ростовой мишени уложил. Я его сюда, скорее, не как бойца, но как инструктора взял. Ты говорил, народу полсотни, а то и больше будет, так мне вдвоем с Горо не справиться. Без твоего разрешения, я Тигр не стал брать, в оружейке СКС был с оптикой, им парня вооружил. Как раз пристреляет его Славка и привыкнет к оружию.

Димка еще раз, но уже другим взглядом, посмотрел на улыбчивого «студента» и согласился с доводами инструктора. Раз Юрич за него просит, то на то есть объективные причины. Десяток добровольцев Чернышов разделил на два отделения-пятерки, старшими поставив бывших поисковиков — Зуева и Горшкова. Сам Юрич, вместе с Горо и Славиком, планировал заняться обучением стрельбе местных. Действительно, если все четыре лорда завтра отправят сюда по полдюжины человек для обучения, то с наемниками Пруса и Линара их будет больше полусотни — еще один инструктор не помешает!

На рассвете, пока не прибыли солдаты лордов, Дмитрий вместе с небольшим отрядом проехался до соседнего феода. Теперь его небольшой отряд ехал под баронским знаменем или скорее вымпелом. Ополченцы отыскали и передали ему вышитое полотно, размером примерно полметра на метр, крепящееся на древке, как вымпел какого-то римского легиона. На флаге была вышита крупная рысь, стоявшая лапой на расправившей сизые крылья сове или филине. Димка в этом не разбирался и не знал, что вообще символизирует поверженная сова. Но по логике — врага, кого же еще? А с рысью все было понятно, так как над ее головой был вышит золотой баронский венец.

Как и предполагалось, местные крестьяне и ремесленники так же, как и в землях барона организовали здесь ополчение из трех десятков воинов. Но нового барона встретили со всем уважением, да и вообще, здесь было спокойнее — китайцы еще не доходили сюда и за эти месяцы безвластия после короткой местной гражданской войны только пару раз к ним забредали мелкие шайки не вооруженных огнестрелом вардов, которым ополченцы давали жесткий отпор.

Основной отряд ополченцев находился в главном поселке, но и мост через Быстрицу охраняло несколько человек. Быстрица здесь была узкая, проходя через каменные столбы и скалистые берега, река образовывала небольшой водопад. Миновав крепкий мост, Димка заехал на холм и огляделся — хорошее место для большой заставы или, если Линар пожелает, для укрепленного замка лорда, старый-то деревянный сгорел дотла.

«А ведь, если здесь поставить крепость, то дальше по берегу укрепления не столь нужны. Снова я поторопился, объявив во всеуслышанье, что по берегу Быстрицы поставлю укрепленные заставы! — посетовал на себя Дмитрий, — Нет, заставы на берегу не помешают, но небольшие, обнесенный частоколом дом со смотровой комнаткой на втором этаже и два-три наблюдателя — не больше! Ничего, если обучить по шесть солдат, то на такой заставе хватит и двух вооруженных карабинами стрелков, а остальные будут в качестве дружинников охранять замок лорда.»

Несколько хуторов, где разводили коров и овец, принадлежали местным фермерам, которые торговали сыром и колбасой с несколькими феодами, из которых приезжали торговцы, да и сами они посылали груженные товаром телеги в город на продажу. Шерсть же и шкуры поставляли в феод барона Робера — в ткацкий цех и кожевенные мастерские. От местных Дмитрий узнал, что сейчас в табуне больше двух сотен лошадей и три десятка из них объезжены под седло и готовые к продаже скакуны. Но местные коневоды, в отличие от фермеров, терпели нужду и убытки. Сами они боялись торговать в таких масштабах, так как табун принадлежал убитому лорду, но сознались, что от великой нужды продали за это время лишь трех коней заезжим торговцам. Не самых лучших коней, не скакунов для верховой езды, а тягловых лошадок, чтобы впрягать этих работяг в нагруженную телегу.

Тут Димка не стал хмурить брови и изображать сурового барона, наоборот, похвалил коневодов за сообразительность и преданность, сообщив, что на правах сеньора сам выкупит у них часть коней по фиксированной цене, назначенной еще бывшим хозяином, а еще десяток разрешил продать своим фермерам и в соседние феоды по цене уже рыночной и вырученные деньги забрать себе за работу. Это было его наградой работникам, за то, что те смогли сохранить коней в период смуты, угнав и спрятав табун от наемников и солдат магистра.

«Балбес! — обругал он себя мысленно, — У Бату коней покупал и тащил их через половину Радиуса, когда в своем баронстве целый конезавод есть! Вот такие фортели порой выписываешь, когда не знаком с местными производством.»

Два десятка из выкупленных коней Димка решил отправить в город на продажу, если, конечно, их раньше не выкупят поселенцы Нефедова или «обросшие жирком» на торговле черепицей и глиняной посудой жители бывшего поместья Филиппа, а еще полдюжины решил передать Гаю для его гвардейцев. Когда собрались возвращаться в пограничную крепость, увидели с десяток верховых вместе с местным старостой. Оказалось, это часть тех самых фермеров приехала узнать, куда и когда можно привезти налог с продажи товара новому барону. По местному уложению, все фермеры и торговцы с проданного товара четвертую часть от прибыли сдавали в баронскую или лордовскую казну. Крестьяне же, не мудрствуя лукаво, свозили четверть от собранного урожая в подвалы хозяина. И слишком уж скрывать доходы, как это делали его современники, тут было не принято. Все старались, наоборот, в числе первых и вовремя сдать монеты в казну, так как не штрафом отделаешься, а будешь висеть на толстом суку, прогневав барона своим обманом. Барон-то здесь хозяин полноправный — отец родной и судия нелицеприятный в одном флаконе.

Дмитрий, стараясь не показать свое столь приятное удивление, оставил в местном трактире, что служил и гостиницей заезжим торговцам, Линара, Гая и еще четверых стрелков из его отряда, для сбора налога. Сам же вернулся в земли барона, но и там его ждал сюрприз из целой делегации фермеров, ткачей, кожевенников и мастеровых, которые пришли поклониться новому хозяину и принесли налог за прошедшие месяцы. Сам того не