— Стоп! — околоточный надзиратель ткнул толстым, похожим на сардельку пальцем в изображение. — А это ещё что такое⁈ Я же приказывал изъять у них коммуникаторы! Валеев!

— Приказ был выполнен в точности, — вытянулся во фрунт урядник и уже чуть тише договорил: — Вспомните, Гавриил Ефимович, вы же сами их в своём сейфе заперли.

— Тем не менее, устройства при них, — сощурившись, Швырко смерил подчинённого подозрительным взглядом. — А ну-ка, идём в мой кабинет. Проверим кое-что…

— Так точно, — урядник перевёл контроль околотка с дежурного инфора на свой браслет и двинулся следом за выскочившим за дверь и уже покатившимся в сторону лестницы надзирателем. В отличие от взбудораженного происходящим начальства, Игнат уже успел смириться с творящейся в околотке чертовщиной и теперь терпеливо ждал, когда его зарвавшийся шеф, нечувствительно проскочивший стадию отрицания, минует наконец стадию гнева, поторгуется и смирится, как сам Валеев, после чего можно будет попробовать договориться с задержанными, что называется, по-хорошему. В депрессию у начальства урядник не верил, а потому и не учитывал её в подсчётах стадий принятия неизбежного.

Но стоило им оказаться в кабинете надзирателя, как все надежды урядника на скорое окончание творящейся в околотке чертовщины пошли прахом. Швырко открыл сейф и… очередной звуковой удар накрыл Игната. Неудивительно, вообще-то. Железный ящик, защищённый от несанкционированного проникновения тяжёлым рунным комплексом, запитанным от графенового источника, запрятанного внутри, оказался девственно пуст! Ни коммуникаторов, ни документов… ни личной печати надзирателя.

— Твою ж дивизию, — ярость и гнев как-то неожиданно покинули Гавриила Ефимовича и тот грузно осел в своё кресло. Побледневший надзиратель уставился пустым ничего не выражающим взглядом на зияющие первозданной чистотой полки сейфа. — Всё! Печать, деньги, документы… Заявки! Даже заявки украли!

— Гавриил Ефимович… — урядник попытался обратить внимание шефа на себя, но не преуспел. — Господин надзиратель!

— Всё, абсолютно всё… — удручённо качая головой, проговорил Швырко, шлёпая губами. — Планы, разработки… Отчёты!

На последнем услышанном от начальства слове урядник побледнел. Отчёты по всякому поводу и без были священной коровой околоточного надзирателя припортового района Усть-Бельска. Он их писал сам и заставлял составлять подчинённых. По всякому, даже самому ничтожному поводу, на каждый чих и пук. Валеев вообще считал, что большая часть той писанины, что требовал от них Швырко, не уходила дальше этого сейфа и составляла самую натуральную коллекцию околоточного надзирателя. Ну а что? Кто-то собирает марки, кто-то гоняется за редкими жучками-бабочками, а вот Гавриил Ефимович коллекционирует отчёты-доносы-анонимки. Бывают завихрения и похуже, верно? Хотя, если обратить внимание на нынешнее состояние шефа, тараканы у него те ещё… затейники.

Пока урядник размышлял о степени нормальности своего начальства, сам Гавриил Ефимович вдруг словно очнулся. Обвёл взглядом кабинет, скрипнул зубами, глянув на гостеприимно распахнутую дверцу опустевшего сейфа и, неожиданно резво вскочив с кресла, устремился на выход из кабинета. С самым деловитым видом промчавшись по лестнице, точнее, скатившись с неё бодрым колобком, надзиратель рванул ко входу в блок камер предварительного заключения. Шаг, другой… в глазах у наблюдающего за ним урядника уже привычно помутнело и слегка закружилась голова. Игнат моргнул и обнаружил начальника стоящим в шаге от дверного проёма, ведущего к камерам. Что и требовалось доказать!

Если урядник считал, что его начальник успокоится, подтвердив его слова на собственном опыте и убедившись в невозможности пройти через установленный «постояльцами» барьер, то он ошибся. Упрямства и злости Швырко было не занимать, так что за первой попыткой тут же последовала вторая, а за ней третья и четвёртая… На восьмой итерации и без того багровый от гнева околоточный надзиратель зарычал, а на десятой стал сыпать отборным матом, умудряясь при этом ни разу не повторяться в оборотах речи.

— И незачем так кричать, я и с первого раза прекрасно вас услышал, — раздавшийся из глубины коридора голос задержанного был спокоен и негромок, тем не менее звучал он чуть ли не отчётливее голоса беснующегося околоточного надзирателя.

— Обухов! — тяжело прохрипел выдохшийся к этому моменту Швырко. — Сволочь! Я ж тебя закрою ко всем чертям и дьяволам! Ты понимаешь, что сотворил, молокосос⁈ Препятствия работе полицейского департамента, сопротивление властям, взлом сейфа государственного чиновника, кража секретной документации… По этапу пойдёшь, мерзавец! На десятку ты уже себе заработал.

— О, тёпленькая пошла, — непонятно отозвался молодой человек, кажется, ничуть не смущённый угрозами плюющегося от бессилия начальника околотка. — А вы, господин хороший, не пугайте. Пуганные мы. Незаконное задержание, лишение права на свободу общения путём отъёма личных документов и коммуникаторов, использование служебного положения в личных целях… Сколько там за такие финты полагается? Уж не четвертачок ли, а? Да с конфискацией, а? Конфетка же.

— Ты… — Швырко вдруг замер и, резко развернувшись на месте, окинул взглядом изображающего каменную статую урядника. — Валеев… твоё дежурство окончено. Докладную положишь на стол. Отчёт туда же. Свободен… а, нет! Сначала вызови сюда Самойлова и Зарипова. Вот теперь можешь идти.

— Так они же в завтрашнюю смену, — заикнулся было Игнат, но поймав испепеляющий взгляд начальника, тут же понятливо кивнул. — Понял. Будет исполнено.

О чём там дальше ругался с задержанными надзиратель, урядник не слышал, да и неинтересно ему это было. Куда больше его в тот момент занимал отчёт и докладная, затребованные начальством. Зато закончив эту канитель, Игнат имел возможность полюбоваться на работу столь внезапно вызванных в присутствие коллег. Они сами тормознули уходящего домой урядника на пороге околотка.

— Игнат, приветствую! — Зарипов выскочил из-за угла, как чёртик из табакерки. — Слышал, ты знаешь, где находится машина, которую нам нужно перегнать в отстойник?

— Какая машина? — не понял тот.

— Рыжая, большая, если верить Швырко, — пожал плечами Рашид.

— А… — протянул урядник. — Эта машина… Ну да, знаю. Вы её прямо сейчас забрать попытаетесь?

— Нет, вечером, — саркастично усмехнулся подтянувшийся следом напарник Зарипова, Илья Самойлов. — Конечно сейчас. Иначе боров нас с потрохами сожрёт. Кто-то его выбесил сверх меры. Не знаешь, кто бы это мог быть, а?

— Постояльцы наши, с вечера в камере отдыхают, с утра Швырко нервы мотают. Умело так, надо заметить, — ухмыльнулся