Старый горняк проснулся от какого-то непонятного шума, доносившегося со стороны клети. Он кряхтя поднялся и, прихватив чадящую керосиновую лампу, направился по коридору к подъёмнику, не особо удивившись исчезновению своих молодых товарищей. Не они первые, не они последние из тех, кому он рассказал одну из правдивейших историй Армагеддона, и упрекнуть его во лжи не сможет никто, по крайней мере, до тех пор, пока не найдётся человек, который не поддастся соблазну лёгкой наживы и столь обезоруживающему блеску золотого песка.

Открыв дверь клети, он заглянул внутрь и удовлетворённо улыбнулся. На железном полу подъёмника лежал большой самородок, заманчиво мерцающий золотым отливом на слабом свету лампы, едва рассеявшей окружающую мглу.