На самом деле, месть уже свершилась — жена, несмотря на красивую картинку в профиле соцсети, живет сейчас очень так себе, а сам я уже давно отпустил эту тему. Не последним в моем мотиве свалить и обо всем забыть было неугасаемое внимание к процессу, тем более событие на федеральный уровень вышло и меня в городе каждая собака узнавала.

— Вот только если ты не согласишься на мое предложение, я сам тебя уничтожу и не будет у тебя никакого наслаждения местью, — неожиданно прямо и без обиняков заявил Бульдог.

— В свете сказанного о моей высокой совместимости и важности для метаверса это не добавит вам политических очков, Кирилл… — понял я вдруг что забыл отчество, а Нестеров говорил же.

«Иванович!» — вдруг беззвучно, но отчетливо шевеля губами обращаясь ко мне произнесли сразу двое — юрист и светловолосая мать Дарьи, которая с самого начала разговора не отрывала от меня взгляд.

— … Иванович, — закончил я.

— Ты совсем ах… — вскидываясь начал было мажор.

— Олег! — резким окликом осадил наследника Воропаев-старший и перевел взгляд на меня. — Я слишком много тебе рассказал, так что ни у тебя, ни у меня просто нет выбора. Или ты соглашаешься, или… — Бульдог развел руками и воспроизвел губами короткий звук, подразумевающий лопнувший шарик.

— У меня есть свой вариант.

— Говори.

— Есть такой социальный капитал, называется доверие. В отношениях с Дарьей ваша семья его потеряла. Потеряю его и я, потому что так или иначе она о моем тайном задании узнает, что сразу вычеркнет меня из списка ее общения, а ситуацию для вас еще более усугубит. Я могу хоть сегодня встретиться с Дарьей, честно рассказать о полученном предложении и попробовать стать ее защитником без обмана, применив по максимуму свое умение убеждать.

— То есть ты будешь ее шантажировать тем, что в случае отказа я тебя уничтожу.

Да, пусть Бульдог Иванович в общении крайне колюч и неприятен, но в сообразительности ему не откажешь. Сразу суть выхватывает, причем так резко как будто кость хватает.

— Это будет второй уровень аргументации, — не стал я отрицать. — Сначала я все же попробую объяснить Дарье, что здесь за нее по-настоящему переживают. Мама плачет ночами, старший брат волнуется круглосуточно, первый советник вместо того чтобы делом заниматься ищет телохранителей-шпионов, одна из лучших юристов Москвы копается в моем грязном белье, а отец сжигает нервы и теряет годы жизни, вместо того чтобы преумножать капиталы семьи и величие страны.

Старшую женщину я не упомянул, и не посмотрел на нее. Судя по выражению лица, за Дарью она совершенно не переживает. Да и старший брат-наследник свою сестру от другой мамы определенно не любит до безумия, здесь родственный интерес только у главы семьи и его молодой жены. Или любовницы, уж не знаю кто она ему официально. Кстати, судя по выражению лица ледяной королевы — уголок губ Екатерины Дмитриевны вновь дрогнул в намеке на улыбку, с сарказмом в отношении «старшего брата» я угадал.

— Хорошо, я согласен, — принял решение Воропаев-старший.

— Планируемую оплату на три умножьте.

— Ты ничего не попутал, Аксель Алексеевич? — теперь глава семьи уже не выдержал. Одновременно возмутился мажор, но он был более груб в определениях, снова взвившись с места, вот ему не сидится-то спокойно.

— Аксель Александрович, но не суть, — обратился я к Воропаеву-старшему. — Сейчас объясню. Сначала, Кирилл Иванович, я тратил годы жизни на учебу ради будущей хорошей работы. Потом тратил свои годы на работу ради преумножения личного благосостояния и фундамента для создания семьи. Потом тратил свои годы и здоровье на защиту интересов государства через проекцию силы нашими госкорпорациями. И сейчас, когда у меня впервые появилась личная свобода, время и немного лишних денег, я наконец-то планировал пожить лучшей жизнью для себя. Но вынужден снова забыть об этом, чтобы стать телохранителем взбалмошной девчонки, у которой между прочим хватило духу послать вас всех нахер и уйти в никуда без денег, устроившись простой официанткой.

Около минуты мы с Воропаевым-старшим мерялись взглядами. Потом он, наконец, не отводя глаз медленно кивнул. Прав был Нестеров — перед кем надо у главы семьи планка не падает. И прав оказался я, что в ситуации с блудной дочерью счел себя именно тем, кто — пусть и в моменте, входит в эту категорию.

— Дарья сейчас в коттеджном поселке «Темная гора» в гостях у старшей сестры, — заговорил Бульдог Иванович. — Эрика единственная с кем из семьи Даша поддерживает отношения и сегодня именно она забрала ее из полиции. Скажешь Даше, что ушел отсюда после конфликта со мной, категорически отказавшись от предложения быть тайным защитником, но тебя на выходе догнала Валерия и дала адрес и телефон Эрики, сообщив что я действительно могу тебя уничтожить.

Валерия — это мама Дарьи, понял я, когда взрослая копия милой официантки приподняла руку привлекая мое внимание.

— Разговор с Дашей ведешь в присутствии Эрики, чтобы я был уверен, что второй вариант аргументации ты включишь только после того, как расскажешь ей о моих потерянных годах жизни и семейной суете. Всем все ясно? — осмотрел Воропаев-старший собравшихся, кивнувших почти синхронно и снова перевел взгляд на меня. — Домой к Эрике тебя Петр отвезет прямо сейчас.

Я коротко глянул на промолчавшую всю беседу старшую женщину-жену. На меня она все это время не смотрела, кстати, показательно игнорируя. Мажор-наследник на нее прямо сильно похож, а вот кому тут кто Петр не ясно.

— Все, могу идти? — перевел я взгляд на главу семьи.

— Да. И лучше бы тебе договориться с Дарьей, Аксель Александрович. Тогда у тебя будет и поддержка в моем лице, и обеспеченная старость в ранге близкого моей семье человека. Ну а в ином случае я тебя уничтожу, иных вариантов нет, — вновь показал Воропаев-старший желтые зубы в неприятной улыбке. — Ничего личного, если что заранее извиняюсь.

— Приму к сведению, — кивнул я, в два глотка допивая остывший чай.

Снова я угадал, в самом начале оценивая собравшуюся компанию как «семья и близкие». Похоже, Бульдог здесь собрал тех, на кого может положиться и довериться — и что характерно, Петр в этот круг пока не вхож.

— Счастья, здоровья, всего