— Ты ещё пожалеешь! — выкрикнул тот, извлекая нож.

За такое никого по головке не погладят, да, видать, с детства избалованный вседозволенностью и безнаказанностью мажор совсем не умел сдерживать свои вспышки ярости. Привык, что все ему потакают.

— Эй, парень, у тебя ещё есть возможность спокойно уйти отсюда на своих двоих. — предложил вариант дальнейших событий землянин. — Подумай хорошенько.

— Гатин, может правда не стоит. — предложил единственный остававшийся на ногах приятель заводилы. — Ну её, Дину-то. Что, баб мало?

Брюнет оказался глух к голосу разума. Зарычав словно дворовый пёс, он кинулся вперёд, неумело размахивая стилетом из стороны в сторону. Немченко отступил на шаг и встретил несостоявшегося насильника мощным ударом ноги в грудь. Ударил так, что Гатина отнесло к ногам влюблённой парочки, прижавшейся друг к другу и с удивлением наблюдавшей за происходящим. Не верили, что кто-то мог осмелиться вступить в схватку с важными мажорами.

Отлетевший заводила не издавал ни звука, нокауты случаются не только от ударов в голову.

— Посмотрите, он там живой? — вывел попаданец из оцепенения спасённых и посмотрел на единственного ещё не повреждённого противника. — Хочешь продолжить?

— Н-нет. — замотал тот головой, попятившись.

— Ну, тогда окажи своим дружкам помощь — лечилки, смотрю, имеются — и найдите себе девиц лёгкого поведения. Денег что ли нет?

— Е-есть.

— Ну, вот и замечательно. — усмехнулся Анд и махнул рукой парочке. — А вы там чего стоите? Пошли за мной, провожу.

Глава 3

— Спасибо тебе огромное, — девушка с опаской пройдя за своим парнем мимо тел мажоров, которых их товарищ начал приводить в чувство с помощью лечебных амулетов, благодарно посмотрела на адепта восьми стихий, прижавшегося спиной к забору, чтобы освободить путь спасённой парочке. — Не знаю, как тебя зовут…

— Анд. Просто Анд. Я, да, действительно с севера. Решил вот полюбоваться вашим городом, а тут такое. — поправив меч в ножнах, развёл руками землянин. — Куда не поеду, везде одно и тоже. — пожаловался на обстоятельства.

— Меня Дина зовут.

— Меня Арнет. — представился парень.

Он был чуть моложе нападавших, не отличался крепкой статью, и заметно напряжён. Похоже, всё ещё не отпустило.

Немченко с некоторой долей иронии подумал, что в своей прошлой жизни в подобных обстоятельствах предпочёл бы не связываться с распоясавшимися хулиганами или, в лучшем случае, просто поднял бы шум — помочь-то он всё равно не мог ничем, лёг бы только рядом с жертвами. А в новом мире постоянно, то одному, то другому, помогает. Видимо, человек хороший, по настоящему добрый без показушности. Ведь эта парочка ему совсем ни к чему. Просто мимо проходил и выручил без всякой задней мысли.

Усмехнувшись над восхвалением самого себя, жестом поторопив спасённых, чтобы те не топтались, а шли дальше к выходу из проулка, направился было следом за ними, да тут подал голос пришедший в себя благодаря лечилке заводила Гатин.

— Тебе конец, сволочь! — злобно выкрикнул он, пустив в самом конце петуха. — Чужак, это я тебе говорю! И ты, Дина, ещё пожалеешь! Арнет, можешь забыть о должности в управе. Пойдёшь бочки таскать, грамотей!

Посчитавший уже свою миссию выполненной землянин был вынужден вернуться. Оказавшаяся уже на ногах четвёрка выглядела здоровой, и если бы не кровь на рубахе носатого и не прилипшая к их одеждам грязь, ничто не говорило о только что полученной ими взбучке. Теперь мажоры, как до этого Дина с Арнетом, принялись пятится к стене кустов. Желания по новой вступать в драку с некстати забредшим в этот угол наёмником они не проявляли. В глазах Гатина сверкала злость, а вот его приятели смотрели со страхом.

— Что ж ты такой неугомонный-то, а, придурок? — с досадой произнёс ол Рей и коротко, без замаха, пробил заводиле апперкот в челюсть, ломая её и вновь отправляя того в беспамятство. — Угрозы — оружие слабых. — Вы тоже хотите? — поинтересовался у троицы, те усиленно замотали головами. — Амулеты остались ещё, я имею в виду, целительские? Нет? Ну, и к лучшему. Может так для него будет доходчивей. Несите уж домой к папе и маме.

Не хотел Андрей сначала, да Гатин своим языком сам напросился. Три гита, влитые в проклятие сумрака, гарантировали мажору крупные неприятности в ближайшие месяцы.

Спасённые дожидались своего спасителя на перекрёстке, взявшись за руки, и уходить не спешили.

— У меня есть три обора, и мы можем тебя угостить. — предложил парень.

— Если бы не вы, он бы… — Дина не договорила, но её мысль и так была понятна. — Пойдёмте?

— А пойдём, — неожиданно легко для себя согласился адепт семи стихий.

Подумал, что час-два времени он может выделить себе на удовлетворение любопытства и посмотреть жизнь простых яролийцев. Так-то вроде очень всё схоже с Далиором, хотя некоторые отличия всё же заметны. Даже две увиденные им здесь казни в виде разрывания лошадьми на новой родине попаданца использовались редко, а тут, как понял, это основной способ расправы с преступниками. Люди более активно жестикулируют и быстрее говорят, проглатывая окончания, одежды более яркие. В общем, чувствовалось, что находится за границей.

Ожидаемо, Анда в заведения центральных районов новые знакомые не повели, там для них было дороговато, поэтому направились в кварталы горшечников. По пути девушка рассказала, как Гатин соблазнил её сестру, обещая жениться, а, добившись желаемого, бросил, да ещё и принялся насмехаться над бедолагой.

Таких историй землянин знал множество. Не стал Дине говорить, но её сестрица во многом сама виновата, головой надо было думать, а не мечтать о принце.

— Смотрю, здесь весело. — прокомментировал он сценку на крыльце трактира, к которому его привели.

Крепкий вышибала пинком отправил в полёт какого-то сильно пьяного мужичка, посоветовав тому вернуться, когда появятся деньги. Пока двери заведения были открыты, Андрей сквозь доносившийся из окон гул голосов и показавшейся знакомой музыки разобрал слова песни, оказавшейся из Бременских музыкантов, той, где король уговаривает принцессу.

Уже и сюда докатилось искусство из историй тени, с усмешкой подумал ол Рей. Как он вычислил, главным источником распространения земной музыки являлись дети из богатых семей, кому довелось оценить иллюзионы и синема. Впрочем, и взрослые олы или простолюдины иногда