— Хрен его знает, — пожал плечами Байран, — Слухов ходило великое множество. Я то во всей этой нечисти не особо разбираюсь. Привык сражаться с живыми ублюдками, из плоти и крови. А вот призраки, мороки и проклятые — больше по вашей части. Так что вы мне и скажите, как от них защищаться.

— Кабы мы сами знали, — ответил я, невольно положив ладонь на эфес меча. На границе молочно-белой мглы показался ещё один странный силуэт. Вместо рук у него были четыре длинных щупа а голова разделялась на два цветка, или чего-то очень напоминающее их, — Но в одном ты прав. Лучше в таких вопросах перебздеть, чем недобздеть и потом обгадить штаны. Ладно, — я глянул на Айлин, заворожённо смотревшую на фигуры у подножия насыпи. Их там собралось уже целых три, — Идём трясти Вернона и Родрика. Они могут что-нибудь подсказать.

— И этих… Твою мать, как их? — барон на мгновение замялся, пытаясь вспомнить имена магов, — Альберта и Сюзанну ещё потрясите. Пусть отрабатывают харчи в конце-концов.

Весело потрескивал костёр, плюясь огненными мотыльками искр в тёмное ночное небо. В котле булькала похлёбка перебивая своим приятным ароматом тяжелый дух багульника, стелившийся над землёй. Где-то вдалеке кричала одинокая ночная птица.

Луны видно не было. Как и звёзд. Весь небосклон вновь заволокли тяжелые низкие тучи, из брюха которых уже начинал накрапывать мелкий дождик. Где-то в тумане стрекотали сверчки. Вернее должны были стрекотать. На деле же над болотами висела гнетущая, тяжелая тишина. Тишина в которой зажигались всё новые и новые призрачные огни.

Но теперь между ними и нами стояла целая стена из телег скреплённых деревянными щитами. Телег, на которых неусыпно дежурили две дюжины арбалетчиков.

— Айлин, может споёшь что, — бросил Якоб, присаживаясь к костру, — Развеяться бы немного. А то эти проклятые топи так и давят на голову.

— Дурман-трава всё это, — ответил ему Олмер, наливая себе в плошку дымящуюся похлёбку, — Надышались мы ейным духом, вот у нас голова кругом и пошла. Но хорошую песню послухать — оно так то завсегда приятно. Так что, мастерица, просим тебя, уж уваж.

— Или может нам наш бард подсобит в кои-то веки? — добавил Тур, — Сыграют и споют дуэтом, всяко веселее будет.

— Этот брехун-то, — раздался голос Ингмара из задних рядов, — Да он поди и лютню носит только для вида, а сам только тем и занят, что девок без разбору трахает.

— Э не, ты тут шляпу то не гони, — проворчал Одрин, тоже подходя к котлу и набирая полную миску похлёбки, — Я сам своими ушами слышал, как он поёт. Тоже мастер, каких поискать. Только мастерство своё показывает редко.

— Ну так-то значица просим сыграть и тебя, госпожа, и тебя мастер, — подытожил Олмер, кивая сначала то на Айлин, то на Роберта.

Девушка уже было открыла рот, намереваясь ему что-то ответить. Но в этот самый момент ночную тишину разорвал громкий крик, долетевший до нас со стороны болот. Вопила не ночная птица. Орал человек. Причём орал так, будто за ним по пятам гналась сама смерть. А ещё спустя миг, с ближайшего к нам воза послышался окрик одного из дежуривших там арбалетчиков.

— Стой! Кто идёт? Стрелять буду!

Глава 2

«Преддверие города призрака»

Я вскочил на ноги и в два ловких прыжка взлетел на повозку, встав рядом со стрелком. На мгновение голова закружилась, а мир перед глазами поплыл — дала о себе знать старая травма. Когда же я протёр их, немного придя в себя, то увидел, что лагерь окружает лишь пелена густого, белёсого тумана, сквозь который с трудом пробивается зеленоватый свет призрачных огней.

— Альрик, что за шум? Что ты там увидел? — поинтересовался Бернард, тоже поднимаясь на воз.

— Да я это… — солдат замялся и начал пристально вглядываться во мглу. Пальцы на цевье его арбалета нервно сжимались и разжимались, — Что-то увидел там, в тумане. Словно бы к нам бежал человек, а за ним гналась какое-то страхолюдство. Они… — солдат на мгновение замялся, — Только что были прямо тут, на дороге. Богами всеми клянусь!

— Это всё дурман-трава, — отозвался Вигхар с другого края повозки, — Дух здесь тяжёлый. Вот у нас значица в голове всё и мутится.

— От водки у тебя в голове мутится! — раздался окрик со стороны костра. Голос принадлежал Одрину, — Ты половину фляжки за вечер выхлестал, скотина немытая, а теперь мутиться у него в голове, понимаешь!

— Сам ты скотина немытая! — возмутился Вигхар, — Когда в последний раз в бане был? Молчишь? Вот то-то и оно! А водки, это ж я так. Для сугреву и ясности рассудка.

— Ага, целую флягу для ясности рассудка, — поддержал Одрина Тур, — Видать, ещё чтоб и руки не дрожали.

— Ну ты и курва, — выругался Вигхар, — Сука, сдал ведь со всеми потрохами. Ладно, товарищ командир, — боец посмотрел на меня, — Правда есть такое, виноват. Готов понести заслуженное наказание.

— И ты тоже для ясности рассудка принял? — Бернард покосился на Альрика. Тот заметно побледнел, сжал руками цевьё арбалета и помотал головой.

— Никак нет, товарищ сержант. Маковой росинки во рту весь вечер не было, — не шибко-то уверенно отчеканил боец. Со стороны костра послышались сдавленные смешки.

— Маковой то мож и не було, — подал голос Мика, — А вот як ты вторую половину фляжки за Вигхаром допивал, мы все видели. Так шо мож макова росинка угорела от твоего перегару, не добравшись до роту?

— Да брешет он, — возмутился боец, стиснув цевьё арбалета до побелевших костяшек, — Не было ничего такого.

— А ну-ка дыхни, — Бернард скрестил на груди руки и смерил солдата испытующим взглядом. Судя по кривой ухмылке, сержант уже всё давно понял — нюх на подобное у него был будь здоров. Но он хотел, чтобы солдат признался сам.

— Ну, Мика, сука! — прошипел тот, — Ходи, оглядывайся теперь, стукач херов.

— Мика тут ни при чём, — соврал я, — Ваш перегар мы учуяли, когда только влезли на телегу. И если ты что-нибудь