Он замолк на некоторое время, чтобы оппонент прочувствовал всю щедрость его предложения.

— Наша страна и так слишком богата, потому многого требовать не буду. Думаю, достаточно будет передать нам реку Архабан. На ваших картах она отмечена под названием Речка-вонючка, — скривился султан. — Вот все территории вокруг нее надо передать нам, и это будет благоразумно. Ну что, когда мне присылать дипломатов для подписания мира?

Он не смог сдержать улыбки, понимая, что Император обязательно согласится. Можно сказать, это победа, и султан уже представляет, как по телевидению будут нахваливать его дипломатический гений.

Тем более, что правитель Российской Империи сам не так давно предлагал остановить бессмысленные сражения. Он сейчас и без того находится в сложном положении, потому отдать даже половину захваченных земель для него будет выгодно. Но тогда султан отказался, сославшись на необходимость подумать, взвесить все «за» и «против», потом еще поразмыслить, посовещаться с советниками, и все в таком духе. В общем, нагнал немного пафоса и всеми силами старался показать, что Османская империя еще долгое время может продолжать войну. Хотя на деле ресурсы давно истощены и от армии почти ничего не осталось.

— Вижу, вы слишком рады, что я предложил мир, — усмехнулся султан. — Ну ничего, всё-таки я щедр и милосерден, а потому…

— Пошел на**й! — коротко и ясно, а главное — по-русски ответил собеседник.

— И это правильный выбор! Потому что… — султан осекся и нахмурился. — Стоп… Чего? Хотя нет, погодите… А это вообще кто? Я звоню Императору Российской Империи, но голос…

— Я Император Российской Империи. Не помнишь меня? Константин Первый, может слышал о таком.

— Он вернулся… — прошептал дрожащими губами султан. — ПОДНЯТЬ ОБОРОНУ КОНСТАНТИНОПОЛЯ! — взревел он, и только после этого слуги додумались отключить связь, а султан так и сидел, обхватив свои коленки и раскачиваясь из стороны в сторону. А перед глазами у него проносились яркие картинки событий, которые происходили при прошлом правлении Константина…

Глава 20

Министр военного дела Российской Империи Сидоров Геннадий Викторович всегда был крайне педантичен, и это проявлялось во всем. Его внешний вид исключительно безупречен: выглаженная военная форма, начищенные до блеска сапоги, идеально сверкающие отполированные пуговицы на шинели, каждая деталь выглядела идеально.

То же самое касалось и его службы. В кабинете всегда царит порядок, каждый документ составлен по всем правилам, и даже при всем желании там невозможно найти ни единой ошибки. Разумеется, на работу он тоже приходит всегда вовремя и каждая встреча начинается ровно в назначенное время, секунда в секунду.

Но в этот раз что-то пошло не так. Геннадий находился на больничном, и вот уже три недели пребывал в специальном тайном санатории. Врачи обследовали его вдоль и поперек и психиатр рекомендовал пробыть здесь хотя бы еще две недели. Нужна тишина, покой, нельзя напрягаться, иначе будут новые приступы.

Вот только недавно до мужчины дошли новости, что Император отправился в незапланированный отпуск, а его место снова занял Костя… Потому больше он ждать не мог и срочно направился во дворец.

По дороге он размышлял о том, что по идее все должно идти хорошо и ему не придется напрягаться по службе, так что и рекомендации врача тоже будут соблюдены. Османы вот-вот подпишут мирный договор, а всё это благодаря тому, что Император провел невероятно продуманную дипломатическую операцию. Теперь султан будет думать, словно он сам принял решение заключить мир. Осталось только дождаться, когда этот тугодум наконец решится, и всё, можно минимум на полгода-год расслабиться. Отвести войска, подготовить новые скрытые рубежи обороны, и по прошествии этого времени встретить врага во всеоружии.

— Так, не понял, — нахмурился он, стоило ему зайти во дворец. Изначально министр направлялся в свой кабинет, но по пути заметил, что специальный зал для военных совещаний сейчас занят. Дело в том, что совещания там может проводить только он сам, и никак иначе.

Даже Император не пользуется этим залом, ведь это личное пространство Геннадия, трогать которое нежелательно. Все вокруг слишком уважают его границы, понимая все заскоки этого, пусть и странного, но очень талантливого человека.

— Сейчас я им… — мужчина невольно сжал кулаки и резко распахнул двери зала.

— Бу-бу-бу! — послышался странный звук, и Геннадий с удивлением обнаружил за овальным столом странных мелких существ, которые оживленно о чем-то «бу-букали» с Константином.

Кто-то говорит, кто-то кушает бутерброд, а кто-то сидит и жонглирует метательными топориками, и параллельно попивает сок из бумажного пакета.

— Бубу! — хлопнул по столу один из них.

— А ну не ори! — нахмурился Костя. — Не дам я вам двести бутербродов! Надо знать меру! Давайте лучше Камчатку? Забирайте хоть всю!

— Бибубу!

— Ой, всё, ладно… — вздохнул он. — И почему никто Камчатку не хочет? Красивое ведь место… Будут вам бутерброды, что-нибудь придумаю.

— Кхм… — прокашлялся Геннадий. — Прошу прощения, — на этом он аккуратно закрыл дверь и спокойно направился к выходу. — Интересно, это та булка была просроченной, или всё-таки врачи правы и мне действительно надо больше отдыхать?..

* * *

Нет, ну совсем уже обнаглели. Взяли, позвонили мне… Султан правда думает, что у меня нет других дел, кроме как разговаривать с ним? Думал, может предложит что-то дельное, а вместо этого он потребовал отдать ему речку-вонючку! Да чтобы я хоть кому-то отдал такую речку?

Правда, после разговора я так и не смог найти ее на карте, но ведь она где-то есть! Тем более, что в их засушливом климате любая речка ценнее золота. Пусть покупают воду, я готов даже на невыгодный обмен по одной золотой монете за куб воды! В общем, одной короткой фразой мне удалось высказать всё, что я думаю об этом предложении и о самом султане. Надеюсь, он меня понял, хоть я и говорил тогда на русском языке.

Впрочем, сказанная мною фраза может смело считаться международной, и поймут ее в любом, даже самом отдаленном уголке мира. Причем, как я понял, в уголке любого мира, и не только этого.

Так что можно смело считать